КРЮЧКОтворчество

История русского церковного пения делится на две эпохи. Для первой – от Крещения Руси до XVII века – характерно господство унисонного или одноголосного исполнения. Мелодии в ту пору записывали безлинейными нотами, так называемыми крюками, разобраться в них было весьма трудно, и певцы с регентами вынуждены были приобретать свое умение исключительно по слуху, на практике, ведь и специальных учебных заведений тогда не было.

Во вторую эпоху – от XVII века до наших дней – стало распространяться партесное или гармоническое (многоголосное) пение, которое поначалу являлось дополнением к унисонному, но постепенно стало преобладать над ним. В это время начинают использоваться линейные ноты церковного или квадратного письма, а потом итальянского (круглого) письма. Для обучения пению, наконец-то, появляются училища и особые хоры.

Унисонное пение

Начиная с принятия христианства на Руси и до XII века у нас господствовало, по мнению одних, греческое пение, нотные книги и певцы, по мнению же других – южнославянские, главным образом южноболгарские напевы и нотные книги. К единому мнению пока не пришли, но в последнее время более подтверждается греческая версия. Доказательством чего являются: прямое свидетельство летописей о прибытии в Русь греческих певцов, научивших русских греческому пению; греческое название русских нот-крюков; их начертание, сходное с греческими нотами; присутствие в богослужебных нотных книгах греческих слов; но самое главное – долго хранившийся обычай пения по-гречески в русских храмах.

Итак, первый певческий период на Руси был временем усвоения и переработки принесенных в Россию как греческих, так и болгарских мелодий с учетом национально-русского духа, а также временем выработки собственных церковных напевов и нотных знаков.

Древние певческие книги сохранили два вида нотных записей – кондакарную нотацию, состоящую из точек, палочек, запятых, над которыми помещался ряд графических символов, и знаменную (при помощи «знамен»). В соответствии с этим пение тоже разделялось на кондакарное и знаменное. Вследствие того, что нотные знаки знаменного пения напоминали крюки, его называли еще крюковым. Однако в чем состояло то и другое, доподлинно неизвестно – знаки передавали напев лишь в общих чертах, высота тона и движение мелодии корректировались в процессе пения, поэтому точная расшифровка записей невозможна.

Кондакарное пение было распространено среди высших слоев общества, простому народу оно было почти неизвестно и со временем исчезло, а знаменное продолжало крепнуть.

Непонятные даже для греков слова

С XII по XIV век происходит выработка и установление знаменного или крюкового пения. Что интересно – буквы и слоги в русских словах стали произноситься в это время по-другому, особенно сказались различия в буквах «ъ» и «ь». Они стали считаться за гласные: «ъ» – за «о», «ь» – за «е». В результате получилось растяжение слов, например, вместо «пребысть» пелось «пребысте». Вместо «пришедъши» – «пришедоши», вместо «согрешихомъ» – «согрешихомо», вместо «беззаконновахомъ» – «беззаконновахомо», вместо «воньми» – «вонеми». Так как перемена пения была особенно заметна в конечном слоге «хомъ» (пелось «хомо»), такое пение и время его распространения в России стали называть хомонией.

Последовало нестроение в пении, а за ним и в богослужении, причем не только потому, что «ъ» и «ь» стали читаться как гласные. В песнопения, по преемству от греков, стали включать еще и украсительные слова нерусского происхождения, не имевшие никакого отношения к смыслу молитв, а только к манере пения. Например, «хубово», «ненена», «хавуа». Такие слова, непонятные даже грекам, искажали смысл славянской молитвы до неузнаваемости. К примеру, в чтении молитва звучит так: «Слава Ти, Господи, Сотворившему вся». А в пении: «Слава Ти Господи ананене нанененене ине ненене нананани, Сотворившему вся». В чтении молитва: «Всяко дыхание да хвалит Господа», в пении: «Всяко оовуо, оокувуо, оокувуо, оокувуо, ды ихиини, ха-хахахание да хвали хихиинвуи, ивуинини те се Госееоооопода вуааавуаааавуа навуа». В чтении молитва: «Душе моя, душе моя востани», в пении: «Душе мо ооохохооооо я ааа душе моя хаааа востааани». В чтении: «О коликих благ окаянный себе лишихъ, о каково Царствия отпадохъ, убогий азъ богатество изгубигъ», в пении: «О коликихъ благъ окаянный себе лишихъ, о хабува каково Царствия отпадохъ». Такое пение распространялось по преимуществу в северо-восточной Руси, а греческие вставки встречались даже в XVII веке.

Облегчение понимания

Для улучшения церковного пения и для облегчения понимания весьма сложных нотных крюков, употреблявшихся для определения высоты и продолжительности звука, а также для выражения оттенков исполнения (скоро, протяжно, оживленно), на Руси принимались некоторые меры. Так, новгородский певец Иван Шайдуров в конце XVI века стал надписывать около знаменных крюков красной краской (или киноварью) славянские буквы: «в», «п», «н», «с», «м» и другие. Они обозначали высоту звука, например «в» – высоко, «с» – средним голосом, «н» – низко, «п» – повыше. Однако «пометы» Шайдурова оказались также неудобными – при тогдашнем состоянии печатного дела было затруднительно воспроизвести на листе одновременно красную и черную краски.

Пока северо-восточная Русь безрезультатно занималась улучшением церковного пения, в юго-западной или Киевской Руси уже проглядывал луч надежды. Здесь возникли новые напевы, отличающиеся простотой и мелодичностью, которые проникли в Московскую Русь в XVII веке. Эти напевы называются киевским, новогреческим и болгарским.

При Патриархе Никоне

В дни царствования Алексея Михайловича церковно-гражданская власть на Руси решила устранить хомонию из церковного пения и восстановить старое истинноречье (когда звуки соответствуют буквам), а также исправить смысл неправильно переведенных слов, ввести хоровое пение в дополнение к унисонному и заменить крюковую систему нот линейной. Для выполнения этих масштабных задач Алексей Михайлович созвал в Москву 14 дидаскалов – учителей и знатоков пения. Но на их пути встала моровая эпидемия, и занятия были прекращены.

Позже Большой Московский Собор (1666–1667), занимавшийся между прочим вопросом об исправлении богослужебных книг, постановил исправить и нотные книги. В 1868 году было созвано второе собрание дидаскалов, которые озаботились исправлением произношения молитв и упрощением нотных знаков. Ученый монах-певец Александр Мезенец составил азбуку знаменного пения, однако она не принесла практических плодов, до конца XIX века оставаясь даже не напечатанной. Нотные книги стали печататься не знаменами, а линейными нотами, позаимствованными из Киевской Руси и оказавшимися более понятными. Эта система встречала все большее распространение и проводила в Московскую Русь киевский (упрощенный знаменный), новогреческий (напев южнославянских народностей, соприкасавшихся с греками) и болгарский (придунайских славян и болгар) напевы.

Галина Черемушкина

Архивные фотографии предоставлены издательским советом Русской Православной Церкви