Русская баронесса – дочь Болгарии

Подвиг, совершенный русской баронессой на Болгарской земле – пример жертвенной христианской любви.

В небольшом городе Бяла, неподалеку от башни с часами, можно увидеть трогательную скульптуру – коленопреклоненную фигуру сестры милосердия, олицетворяющую собой скорбь и жертвенность. Это памятник русской баронессе Юлии Петровне Вревской, воздвигнутый к 100-летию со дня ее смерти.

Что же связывает русскую баронессу с Болгарией? Биография Вревской поистине удивительна. Дочь генерал-майора Петра Евдокимовича Вариховского  по рассказам отца ещё в детстве знала, что такое героизм, война, подвиги, страдания раненых . В 16 лет Юлия стала женой прославленного генерала, барона Ипполита Александровича Вревского, друга М.Ю. Лермонтова. Но брак длился недолго - генерал был смертельно ранен на поле сражения и спустя два дня умер на руках молодой жены. В восемнадцать лет баронесса стала вдовой.

Она решается на переезд в Петербург, где была принята при дворе. Александр II не оставил без внимания вдову героя. Вскоре прекрасно воспитанная и хорошо образованная женщина получает место фрейлины императрицы Марии Александровны.

Господь наградил Юлию Петровну редкой красотой – не только внешней, но и внутренней. Писатель В.А. Сологуб так отзывался о Вревской: «Баронесса... считалась почти в продолжение двадцати лет одной из первых петербургских красавиц. Я во всю свою жизнь не встречал такой женщины, пленительной не только своей наружностью, но своей женственностью, грацией, бесконечной приветливостью и бесконечной добротой. Никогда эта женщина не сказала ни о ком ничего дурного и у себя не позволяла злословить, а, напротив, всегда и в каждом старалась выдвинуть его хорошие стороны».

Среди друзей баронессы были выдающиеся люди того времени - В.Гюго, И.Тургенев, который восхищался ею и выражал свое безмерное уважение в дружеских письмах к ней. В ту пору русское общество было особенно занято славянским вопросом. Апрельское восстание 1876 года в Болгарии и начавшаяся за ним турецкая война породили жесточайшие османские репрессии против славянского населения на Балканах. С июня по всей России стали формироваться отряды добровольцев на защиту братьев-славян. Неожиданно для всех Юлия Петровна вступает в ряды добровольцев. На свои личные средства, вырученные от продажи орловского имения, она снаряжает санитарный отряд из 22 врачей и сестер.

В июне 1877 года баронесса уезжает на фронт вместе с сёстрами Свято-Троицкой общины и становится рядовой сестрой милосердия. Она выполняет самую тяжелую и грязную работу в прифронтовом госпитале. « ..я живу тут в болгарской хате, довольно холодной, - пишет она в одном из писем, - и хожу в сапогах, обедаю и ужинаю с сестрами на ящике... У меня в комнате нет ни стула, ни стола. Пишу на чемодане и лежа на носилках...»  Она хочет донести до своих родных и знакомых, оставшихся в Петербурге, простую и страшную мысль: «Война вблизи ужасна, сколько горя, сколько вдов и сирот...»

Медицинский персонал госпиталя трудился почти круглосуточно. Сёстры работали в операционных, перевязывали раненых, раздавали лекарства, кормили тяжелораненых, по очереди сопровождали санитарные поезда, составленные из товарных вагонов, где не было никаких удобств. Когда императорский двор хотел представить Вревскую к ордену, баронесса с горечью писала: «Они думают, что я прибыла сюда совершать подвиги! Мы здесь, чтобы помогать, а не получать ордена».

В декабре 1877 года после четырехмесячной напряженной работы Юлия Вревская получает  отпуск, но решает остаться в Болгарии. Она знает, что в прифронтовых госпиталях не хватает медицинского персонала, раненые сутками ждут очереди на перевязку. Оказавшись в Бяле, фактически на линии фронта, баронесса приняла участие в сражении у Мечки. Хрупкая женщина выносила под градом пуль раненых и тут же оказывала им первую помощь.

В посланиях к Тургеневу она скупо рассказывала о своих лишениях, но с болью и гордостью – о русских героях: «Это жалости подобно видеть этих несчастных поистине героев, которые терпят такие страшные лишения без ропота; все это живет в землянках, на морозе, с мышами, на одних сухарях, да, велик Русский солдат!»

Когда началась эпидемия тифа, Юлия Петровна была одной из немногих, кто заходил в тифозные бараки, чтобы хоть немного облегчить участь больных. 18 января 1878 года она заразилась тяжелой формой сыпного тифа, а 5 февраля, не приходя в сознание и не дожив одного дня до своего сорокалетия, скончалась. Во время болезни за ней ухаживали сами раненые. Они же выкопали могилу в промерзшей земле и несли её гроб. Юлия Петровна Вревская похоронена у ограды местной церкви в Бяле вместе с сестрой милосердия Нееловой, о чем можно прочитать на скромном могильном камне.

 Виктор Гюго назвал Юлию Вревскую «русской розой, погибшей на Болгарской земле, а Иван Андреевич Тургенев на её смерть откликнулся так: «Помогать нуждающимся в помощи... она не ведала другого счастья... Всякое другое счастье прошло мимо. Но она с этим давно помирилась — и вся, пылая огнем неугасимой веры, отдалась на служение ближним».

В начале 1878 года русская армия и ополчение разгромили турецкие войска, и уже 3 марта был подписан Сан-Стефанский мирный договор между Россией и Османской империей. По этому договору Болгария стала независимым государством.

 …С 1878 года и по сей день в православных храмах страны во время литургии поминается император Александр II и все погибшие за независимость Болгарии русские воины. Среди них – и имя баронессы Юлии Вревской. Её  подвиг можно назвать святым, потому что он берет свое начало от Евангельского Слова Христа: «Нет больше той любви, аще кто положит душу свою за други своя» (Ин. 15, 13).