Преподобный Исаакий I (Антимонов), Оптинский, память которого мы сегодня празднуем, поступил в монастырь в 1847 году, при игумене Моисее и старце Макарии. Через 16 лет, в возрасте 52 лет, отец Исаакий принял обитель под свое управление.

Игумен Исаакий, по воспоминаниям, производил впечатление сурового монаха. Он был молчалив, на людях взор его обычно был опущен, впервые видевшие настоятеля даже поначалу побаивались его строгого вида. Но главным его свойством была удивительная простота во всем. В своей повседневной жизни он ничем не выделялся среди братии. Одевался, как и все, – носил старый поношенный подрясник. На трапезу ходил вместе с братией, никогда ему не готовили пищу отдельно. Обстановка его жизни была аскетичная. Отец Исаакий занимал две комнаты в настоятельских покоях – одна служила спальней, другая – молельной. В спальне стояли простая кровать с жесткою постелью и конторка, за которой он занимался делами. На ней стояли часы, доставшиеся ему от архимандрита Моисея, с надписью: «Не теряй времени».

Отец Исаакий избрал лучший способ воспитания и назидания иноков – собственным примером. Его строгость к себе поражала всех. Отец Исаакий вставал в полночь, исполнял положенное в скиту келейное правило и затем уже шел к утрене. Будильщик никогда не заставал его спящим. К ранней обедне он ходил постоянно, поминал во время проскомидии всех своих родственников и благодетелей обители. Во время поздней обедни и после полуденного краткого отдыха принимал посетителей, занимался делами обители, а при первом ударе колокола к вечерне спешил опять в храм. Посты он соблюдал со всей строгостью. На первой седмице Великого поста, даже в старости, всегда сам читал канон Андрея Критского. Постовое богослужение он особенно любил. До последних дней сохранил красивый густой низкий голос, его чтение в храме всегда было отчетливым, внушало благоговение к службе.

Занимая высшую должность в монастыре, отец Исаакий никогда не мог позволить себе и мысли принять какое-либо решение без благословения старца. Именно на этом и созидался тот особый оптинский дух, производивший неизгладимое впечатление на всех посетителей монастыря. Подчинение всей братии – от настоятеля до последнего послушника – старцу, это подчинение Божией воле, открываемой через старца. Человеческие рассуждения, помыслы, соображения в разрешении вопросов монашеской жизни, таким образом, исключаются.

Игумену Исаакию довелось управлять монастырем, когда в обществе стали распространяться вольнодумие, неповиновение начальству. Поступавшие в обитель нередко были уже заражены этой духовной болезнью своего времени. Отец Исаакий внушал новоначальным необходимость смирения и послушания для христианина. Если провинившийся брат искренно раскаивался, настоятель никогда не припоминал ему вины. Но если послушник проявлял упорство, дерзость, неповиновение, игумен, не смущаясь, исключал его из братии, чтобы не нарушать установившийся порядок и не смущать новоначальных.

Братия очень любила своего игумена, это проявилось и в том, что между собой насельники называли отца Исаакия «дедушкой». Сохранились многочисленные свидетельства молитвенной помощи настоятеля своим подопечным. Многие признавали силу и действенность его слова, часто иноки, входя к нему расстроенными, выходили от «дедушки», забыв все свои скорби. «Какие у нас скорби? – говорил отец Исаакий, – у нас не скорби, а скорбишки. Вот в миру так скорби: жена, дети, обо всем забота; а у нас что? Полно Бога гневить, надо только благодарить Его; живем на всем готовом». Если он обращался к человеку с наставлением, оно всегда было глубоким, мудрым, полезным для души.

Преподобный Исаакий и все старцы Оптинские, молите Бога о нас!