Казачья лавра

 

Чтобы построить православный монастырь на Северном Кавказе, в Россию прибыли монахи с Афона.

После окончания длительной Кавказской войны и переселения казаков на новые территории верующие пожелали возвести в Закубанье православную обитель. Казаки готовы были выделить землю под строительство монастыря и место уже определили – плато у горы Физиабго. Однако на их ходатайство власти ответили отказом. И вот в 1876 году в паломничество на Афон отправляется схимонах Виталий. Там он встречается с выходцем из России иеромонахом Мартирием (Островых). Долго рассказывает ему о своих странствиях по Северному Кавказу и упоминает о том, что казаки хотят строить обитель. Эта новость так глубоко проникает в сердце отца Мартирия, что он решает сам отправиться на Кавказ и сделать все, чтобы обитель там была создана.

Уже на следующий год он прибывает в Россию и заручается поддержкой казаков. Те дают ему бумагу о добровольном даровании монастырю 430 десятин земли. С этим документом отец Мартирий едет в Ставрополь к Преосвященному Герману за благословением, а потом отправляется вместе с делегацией казаков к Великому князю Михаилу Николаевичу, наместнику Кавказа, с просьбой передать казачью землю в собственность монастырю. И получает разрешение. Великий князь считает, что обитель станет своего рода неугасимой свечой в память обо всех воинах, павших на кровопролитной Кавказской войне.

 

Расцвет обители

Для возведения монастыря на Кавказ со Святой Горы Афон переселяются иноки Успенской кельи. Начинают поступать пожертвования, отец Мартирий вносит собственные средства – 55 тысяч рублей.

В 1877 году жители станицы Сахрайской жертвуют и перевозят в обитель первый храм – во имя Архистратига Божия Михаила. Со временем в монастыре возводятся еще четыре церкви – во имя преподобного Александра, игумена обители Неусыпающих, Успенский собор, Преображенский и Троицкий храмы. Церковь Преображения Господня на вершине горы Физиабго была видна за десятки верст и вмещала до 600 человек. Но самым величественным был Успенский собор, в котором могли молиться до 3000 верующих. К нему примыкали большие крытые галереи. Внутри находились иконы, присланные в дар с Афона.

 

 

К концу 1880-х годов монастырь стал крупнейшим на юге России. В нем насчитывалось около двухсот монахов. На территории обители помимо пяти храмов построили более двадцати корпусов с кельями, странноприимный дом, больницу, церковно-приходскую школу. При монастыре работали кирпичный завод, сыроваренный цех и несколько мастерских: иконописная, токарная, слесарная, кузнечная, малярная, кровельная, портняжная, сапожная. Огромное подсобное хозяйство включало стада скота и мелкую домашнюю живность, пруды с рыбой и пчелиные пасеки, сады и огороды. Монахи использовали даже верблюдов из Казахстана как мощную и выносливую тягловую силу.

Обитель принимала до ста тысяч паломников в год. На большие церковные праздники здесь собиралось около пяти тысяч человек; в такие дни в трапезной на обед употребляли «триста ведер щей» и 1600 килограммов хлеба.

В народе обитель прозвали Казачьей лаврой, потому как братию составляли не только афонские монахи, но и принявшие постриг казаки. Официальное же название монастыря звучало так: Михайловская Афонская Закубанская пустынь. Михайловской обитель была названа в честь Архистратига Михаила, вождя небесных сил, имя которого носил Великий князь Михаил Николаевич.

 

 

«Владилен» и «Романтика»

Увы, закат Казачьей лавры был стремительным. Сначала погиб основатель и бессменный настоятель монастыря архимандрит Мартирий. Зимой 1909 года он возвращался в обитель из Ставрополя, на глухой дороге его повозку окружила стая волков. Лошади понесли, повозка съехала с дороги и разбилась о деревья. Вскоре печальная участь постигла и монастырь. В 1920 году у него были конфискованы земля, производственные помещения, весь сельскохозяйственный инвентарь. Спустя шесть лет на территории обители открыли дом отдыха ГПУ, а в 1927 году организовали коммуну «Владилен». Но несмотря на это, монашеская жизнь продолжалась еще до 1928 года, когда монастырь был закрыт, а монахи распущены.

Во время Второй мировой войны на базе дома отдыха устроили дом инвалидов. А после освобождения Адыгеи от фашистов на территории монастыря открыли детскую трудовую колонию.

В 1946 году монастырская земля содрогнулась от взрыва – был уничтожен величественный Успенский собор. Из его камней сложили фундаменты многих домов в расположенном рядом поселке Победа, а также трехэтажное здание школы на территории обители. А в 1952 году на вершине горы Физиабго взорвали храм Преображения Господня. Через двадцать лет на месте обители открыли конную турбазу «Романтика».

Только в 1992 году верующие смогли начать борьбу за передачу Михайловской пустыни Православной Церкви. Это заняло целых двенадцать лет. В 2001-м некоторые строения были возвращены монастырю. Однако большую часть по-прежнему занимала турбаза. И лишь через пять лет состоялась окончательная передача обители Церкви.

 

 

День сегодняшний

Михайловская Афонская пустынь находится на территории Республики Адыгея в 60 километрах от Майкопа. Обитель притаилась среди живописных лесистых гор на северо-западном склоне Кавказского хребта. Высота здесь хоть и небольшая – около девятисот метров над уровнем моря, тем не менее монастырь считается самым высокогорным в России. Место выбрано идеальное: зимой здесь не бывает сильных морозов, летом нет такого тяжелого зноя, как на равнине; кругом сады, полные яблок, груш и слив.

Паломников, поднимающихся из долины к монастырю, встречает внушительная белокаменная стена с контрфорсами, над которой возвышается купол Троицкого храма и четырехугольная башня-колокольня.

Всего за несколько лет в обители восстановили четыре храма, привели в порядок склеп отца Мартирия. Только собор Успения Пресвятой Богородицы пока не удается воссоздать в прежнем виде. Школа, построенная из камней этого собора, до сих пор действует на территории монастыря. Правда, осталось в ней всего семь учеников. У монастыря с администрацией поселка отношения хорошие, вопрос о переносе школы уже решен. А пока новое здание не построено, монахам разрешено пользоваться пустующими помещениями – в большие праздники в них размещают паломников.

 

 

Трапезная расположилась в наружной части крепостной стены под Троицким храмом. Сводчатые стены дикой кладки дошли до нашего времени в первозданном виде. Питание здесь простое, но очень вкусное. До революции в этих помещениях размещались продуктовые склады. Монахи сооружали здесь естественные холодильники: укладывали продукты на огромные каменные плиты и выводили к ним подземные ручьи – так, чтобы вода постоянно омывала плиту, охлаждая камень. Для вентиляции была сооружена особая система воздуховодов. К сожалению, в атеистические времена их разрушили, а чертежей не сохранилось, и теперь приходится бороться с сыростью и плесенью в полуподземных помещениях.

Особое место уставом обители, как и положено, отведено молитве. Служба начинается здесь в шесть часов утра и длится почти шесть часов. В предрассветных сумерках в полупустом храме, освещенном свечами и лампадами, слышны размеренные византийские распевы. Многочасовая молитва наполняет душу особыми мыслями и «всякое житейское попечение» действительно уходит.

 

 

Подземные пещеры

После обеда тенистые тропинки обители заполняются посетителями. Все идут через монастырь к святому источнику, расположенному на склоне горы Физиабго. Источник очень популярен среди местного населения и приезжающих на отдых – в выходной день за водой и в купель всегда очереди. Еще первые монахи окрестили гору Физиабго Фавором и воздвигли на ее вершине храм Преображения Господня. Сейчас на этом месте лишь маленькая часовенка. Если от источника спуститься по крутым лесным тропкам, можно оказаться у входа в пещеры, или, как их называют монахи, подземный монастырь.

Освещая путь свечами, мы пробираемся по узким ходам, прорытым в песчанике. Иногда приходится продвигаться буквально на четвереньках. Наконец пространство расширяется, и мы оказываемся под куполом храма десятиметровой высоты. Он был освящен во имя преподобного Симеона Нового Богослова.

«Скорее всего, этот подземный комплекс появился в VIII веке, – рассказывает помощник настоятеля обители отец Михаил. – Во времена иконоборчества сюда бежали монахи из Византии, которые и выкопали монастырь. В XII–XIII веках их отсюда выгнали, и все оказалось заброшенным. Отец Мартирий с братией взялись за восстановление и расширение подземных сооружений. До революции сеть подземных тоннелей была очень разветвленной, к каждому монастырскому храму вел ход, в том числе и на вершину горы Фавор. Есть версия, что всякий решавшийся вступить в братство должен был доказать силу своего стремления к монашеской жизни и проползти около двух километров по подземному лазу от странноприимного дома на вершину. Это подтверждают рассказы очевидцев. Еще живы люди, которые детьми лазали по многочисленным ходам и видели росписи на куполе храма преподобного Симеона.

 

 

С 1944 года на территории монастыря находилась детская трудовая колония. Очевидцы – это те самые узники. А в конце 40-х годов подземные ходы и лазы завалили, потому что дети убегали в подземелье и терялись там. Однажды нашли склад боеприпасов, оставшийся со времен войны.

Периодически к нам приезжают спелеологи из Санкт-Петербурга, мы совместно расчищаем ходы, около 300 метров уже доступно для прохода».

На мой вопрос, зачем понадобилось в XIX веке расширять подземелье, отец Михаил ответил так: «Главной целью, видимо, было создание мест уединения для молитвенного подвига. Над землей, в гуще всевозможных забот этим заниматься сложно. В подземелье соорудили храмы и кельи, одну из которых, так называемую келью монаха-схимника, мы уже расчистили. Во время раскопок в нишах находим немало захоронений, возможно, в подземном монастыре располагался некрополь, подобный пещерам Киево-Печерской лавры. Но опять же, все это только предания. Каких-либо документальных сведений о монастыре сохранилось крайне мало.

Есть такой советский фильм “Иуда” 1929 года. В нем высмеивается православие, но для нас это едва ли не единственная возможность увидеть, как выглядел наш монастырь до разрушения – все пять храмов и многие постройки обители в фильме запечатлены».

 

 

А поговорить?

«Я в монастыре с 2001 года, тогда обитель только начинала возрождаться, – рассказывает отец Михаил. – Нас было пять человек, мы делили пространство с турбазой “Романтика”. Кругом жили отдыхающие, на месте Успенского собора была танцевальная площадка. Тяжело приходилось. Мы служили в Троицком храме, а под нами внизу работал бар. Ну и отдыхающие, приняв достаточное количество спиртного, поднимались к нам поговорить за жизнь.

Передача всех зданий и активное возрождение обители началось с 2006 года. До этого мы выживали. Во время снегопадов машина с продуктами не могла подняться по горной дороге, бывало, неделю без еды и света сидели. За водой на источник ходили. Каждый брал две двадцатилитровые канистры и три километра нес по лесной тропе. Сейчас у нас работает водопровод, но отопление по-прежнему полностью дровяное. В холодное время года в день уходит по две машины дров. Надеемся, ситуация скоро изменится. Наш игумен, отец Герасим, ездил в Москву и добился газификации монастыря».

 

Интервью у игуменской скамеечки

 

Отец Герасим весь день был в разъездах и заботах. Только к вечеру обитель дождалась своего наместника. Он вышел из игуменского корпуса и присел на лавочку. Одни подходили за благословением, другие за советом. Подошел и я с вопросами.

– Почему монастырь назван Афонским?

– Слово «афонский» появилось в названии по просьбе основателя отца Мартирия и монахов, которые пришли со Святой Горы. Это предполагало и афонский устав. Не знаю, какой он в точности был до революции, но сейчас мы стараемся придерживаться некоторых особенностей жизни афонских монастырей. Во внешности – носим клобуки афонские, возле храма Архангела Михаила возводим фиал. Это небольшая каменная беседка, круглая в плане со сферическим куполом, внутри которой находится чаша для освящения воды. Такой фиал имеется в любом монастыре на Афоне. В богослужении мы придерживаемся таких афонских традиций, как открытие царских врат при возгласе в начале службы, чтение шестопсалмия игуменом. А главное – афонский устав направлен на собирание монастыря как единой семьи. Игумена выбирает братия, и все живут дружно, как действительно родные братья. У настоятеля нет своей обособленной жизни, игумен всегда вместе с братией – на службе, на трапезе, иногда даже на послушании. И это действительно объединяет монастырь: игумен – отец, а монахи – чада духовные.

– Какие у Вас планы на будущее устройство обители?

– Сейчас стоит задача восстановления монастыря, как внешнего, так и внутреннего. Внутренний монастырь восстанавливается невидимым образом и совершенно непредсказуемо. Можно запланировать постройку храма за несколько лет, а создание братства планировать невозможно. Здесь всецело действует Промысл Божий, желания одного игумена недостаточно, нужно стремление всей братии и, конечно, помощь Бога. Мы хотим вернуть обители если не прежнее величие, то статус духовного и монашеского центра на Кавказе.

Хорошо развивается у нас паломничество. Для туристов мы тоже открыты. Наша задача дать почувствовать таким людям силу молитвенного духа обители, чтобы следующий раз они приехали сюда не просто туристами, а, быть может, немного верующими людьми. Это своего рода миссионерская деятельность, пусть она и не столь заметна. Туристы заходят к нам и попадают в особый мир: люди молятся, поют, читают, трудятся вместе, вместе на трапезе, словом, живут совершенно иной жизнью. И людям иногда просто хочется сфотографироваться с монахом. Я раньше недоумевал, что за интерес такой – с монахом фотографироваться? Теперь понимаю. Неизведанное привлекает. Поэтому хорошо, что монастырь стоит на путях, где сливаются и паломнические, и туристические тропинки. Туристы не приходят за пищей духовной, но все равно ею насыщаются.

Еще одна наша функция – реабилитационная. К нам ведь идут не только те, у кого душа устремилась к Богу, но и те, кому просто деваться некуда. Монастырь для них – последняя соломинка, за которую они цепляются, как утопающие. И часто выходят из своих сложных ситуаций, всевозможных зависимостей.

 

 

– И становятся монахами?

– Иногда становятся. Но монашество – это особое призвание, которое нужно постоянно в себе возгревать. Недостаточно просто почувствовать призыв и прийти в монастырь. Можно быстро перегореть. Чувство нужно возгревать молитвой, чтением духовных книг. И здесь есть свои тонкости. Я, например, в первые годы по малоопытности не знал свою духовную меру, не знал, сколько мне нужно молиться, сколько читать. А пища духовная, как и пища телесная: можно очень много съесть, но еда останется непереваренной и ничего полезного человеку не принесет. Для того и нужен духовник, чтобы в зависимости от готовности монаха посоветовать ему соответству ющее чтение.

– К Вам часто обращаются за советом. Скажите, что больше всего волнует людей сегодня?

– Если сравнивать с тем, что было десять лет назад, то сейчас люди более трезво начали смотреть на жизнь. А в целом, чем менее человек воцерковлен, тем менее конкретны его вопросы. Например, мужчина спрашивает: «Я десять раз пытался жениться – не получается. В чем моя проблема?» Откуда я могу знать, в чем проблема, если я этого человека первый раз в жизни вижу. Ждут, наверное, от меня какой-то прозорливости. Приходится отвечать общими фразами, что надо жить по заповедям Божиим, что надо самому трудиться над собой, а не ждать, пока счастье само снизойдет.

А если приходят близкие к Церкви люди, то вопросы задают более конкретные. Я тогда отвечаю по делу – и человеку, возможно, будет какая-то польза. Хотя, случается, вроде бы мало времени уделишь пришедшему, скажешь кратко, а он через некоторое время возвращается, благодарит, вы так, говорит, мне помогли. Но это, конечно, не я помог, а Благодать Божия, которая на святом месте через священника воздействует на человека. Святость места очень важна. Здесь древний исторический монастырь, намоленный храм, намоленная икона, преемственность поколений. Я считаю, что мы все пришли сюда по молитвам наших сродников – живых или усопших. Благодаря тому, что они не потеряли связь с Богом, мы стали монахами.

 

 

Полезная информация

 

Адрес монастыря: 385791, Республика Адыгея, Майкопский район, пос. Победа, п/о Веселый, ул. Родниковая, 5

Тел.: +7 (928) 268-26-60 – отец Варлаам, +7 (928) 466-03-58 – отец Михаил

 

Алексей Макеев, фото автора