Благополучную, подчеркнуто буржуазную Швейцарию многие воспринимают как страну исключительно светскую и далекую от нашей Церкви. Но это не так. Свет Православия озаряет и эту альпийскую республику.
Юбилейная дата
История Русского Православия в Швейцарии началась ровно двести лет назад, когда в декабре 1816 года был подписан Высочайший указ Александра I об открытии домовой церкви при российской миссии в Берне. Уже в следующем году в ней прошли первые богослужения.
Со временем православная община в Берне распалась – по разным причинам наши соотечественники покинули это место. В середине ХIХ века самым «русским» городом в Швейцарии стала Женева. Здесь жила и великая княгиня Анна Федоровна, однако у православных не было своего храма. И вот в 1863 году в Женеве начинается строительство величественного Крестовоздвиженского собора под высочайшим покровительством дочери Николая I – Марии Николаевны. Спустя три года собор был освящен.
Белокаменный храм с девятью золотыми куполами и богатым, подчеркнуто русским декором стал настоящим украшением швейцарской столицы. Он построен в одном из самых высоких мест Женевы, и «русские» кресты собора хорошо видны с разных точек города.
Крестовоздвиженский собор
В память о любимой дочери
Спустя двенадцать лет в небольшом живописном городке Веве появляется второй православный храм, построенный по частной инициативе графом Петром Шуваловым, принадлежавшим к одной из самых аристократических семей России. История церкви связана с личной трагедией Петра Павловича: 2 октября 1872 года в родах умерла его дочь Варвара и новорожденная внучка Мария. Переживший тяжелую потерю граф пожелал, чтобы обе покоились вблизи православного храма.
Из личных владений он выделяет участок земли и добивается от властей разрешения на строительство. Оно длилось четыре года, общая стоимость постройки составила огромную по тем временам сумму – один миллион золотых франков. Как и Крестовоздвиженский собор, храм выстроен из белого камня и тоже в русском стиле. Его возводили местные мастера и подрядчики из кантона Во.
Иконостас и богослужебную утварь Петр Шувалов распорядился доставить из своей домовой церкви, которая находилась в Палермо. Позаботился граф и о ежегодной ренте на содержание храма.
В октябре 1878 года церковь была освящена в честь небесной покровительницы дочери – великомученицы Варвары и приписана к Женевскому собору, но богослужения в Веве совершались нечасто – всего пятнадцать раз в год и преимущественно в будние дни.
Церковь святой Варвары в Веве
В храм на поезде
Поначалу приход был исключительно русский, но затем в него влились православные швейцарцы, рожденные в России. Дело в том, что в ХIХ веке многие уезжали из Швейцарии в богатую Российскую империю на заработки и там оседали, женившись на русских. Их дети, как правило, становились православными. После революции 1917 года эти люди вынуждены были вернуться на свою историческую родину. Они могли носить имена Клод, Мишель, Мартин, но по духу были русские.
Роспись сводов храма святой великомученицы Варвары в городе Веве
Вырос приход и за счет эмигрантов из России. Однако большинство приезжих проживали не в курортном Веве, а в более крупной и деловой Лозанне. Русская община в то время была очень бедной, многие едва сводили концы с концами, но все же выкраивали из своих скудных средств деньги на поезд, чтобы добраться до Веве. Верующие приезжали в храм только раз в месяц и по большим церковным праздникам.
Храмовая икона святой Варвары
Позже православный приход стал собираться в одном из домов в Лозанне, где в подвале была устроена небольшая церковь Рождества Христова. В начале 60-х годов прошлого века это помещение передала приходу одна швейцарская семья, предки которой занимались издательским делом в Санкт-Петербурге. По сложившейся традиции в храме в Лозанне совершались воскресные богослужения, а в Веве служили на Страстную седмицу, Пасху, Рождество и в другие праздничные дни.
Всеобъемлющий дух Православия
Священник Адриан (Эчеваррия) совершает Божественную литургию
В 1991 году с новой волной эмиграции в Швейцарию приехало много русских, и приход храма значительно вырос. Сейчас в нем много прихожан из смешанных русско-швейцарских семей. Но есть и такие, кто никак не связан с Россией. Это сербы, болгары, румыны, французы, греки, испанцы, сирийцы. Иногда в храме служит даже диакон из Египта. Со временем церковь святой Варвары стала прибежищем для тех, кто вне зависимости от своей национальности действительно хочет пребывать в православной вере.
– Наш приход интернационален, поэтому службы проходят частично на церковнославянском и частично на французском языках, – рассказывает священник храма Адриан Эчеваррия, в котором кроме швейцарской течет и мексиканская кровь. – Церковнославянские тексты переводил на французский язык недавно отошедший ко Господу епископ Амвросий (Кантакузен), у которого были русские корни. Он же по благословению Синода установил празднование дня Всех швейцарских (Гельветийских) святых, составил службу этим святым. Наш приход отличает и то, что в нем много молодежи и детей разного возраста, некоторые из них помогают нам во время литургии.
…Архиепископ Антоний (Бартошевич), размышляя о судьбе Православия в этой благополучной по всем меркам стране, однажды сказал: «Православная Церковь впишется в пейзаж швейцарской жизни, и это произойдет именно тогда, когда здесь появятся православные монастыри». Предсказание владыки сбылось. Промыслительно, что первый православный монастырь во имя святой Троицы был основан также в кантоне Во.
Рассказывает протодиакон Мишель (Михаил) Верна
– По рождению я швейцарец, но в детстве меня усыновили, и я стал жить в семье с самой что ни на есть русской фамилией – Ивановы. Мой приемный отец Василий Иванов в то время был уже в преклонном возрасте, до революции он жил в России.
В нашей русско-швейцарской семье было четверо детей: двое родных и двое приемных. Поскольку родители были православные, то и я естественным образом стал православным. Когда мне было семнадцать лет, я захотел своими глазами увидеть, что такое «Святая Русь», о которой так часто слышал в семье, и самостоятельно поехал в СССР. Это было в 1968 году. Поездка стала для меня шоком.
Протодиакон Мишель (Михаил) Верна. Служит в храме без малого сорок лет.
До этого я знал Россию по ее традициям – самобытной культуре, национальной кухне. В моем сознании «русский человек» был прежде всего «православным человеком». А когда я приехал в СССР, то увидел, что почти все церкви закрыты. В Москве я смог найти лишь несколько открытых храмов. И людей ни о чем нельзя было спросить. Когда я задавал какой-нибудь вопрос, мне просто не отвечали.
Клир храма Святой Варвары не получает денег за свое служение. Все средства от пожертвований прихожан идут исключительно на содержание храма. У священнослужителей есть вторая работа, которая их содержит
На месте взорванного храма Христа Спасителя был бассейн. Я стоял, смотрел и думал: «Какой ужас!» Как оказалось, так думал не только я. Много лет спустя после этой поездки мне позвонили от одного швейцарца из города Золотурн. Этот человек был при смерти и попросил позвать кого-нибудь из русской церкви. Дело в том, что однажды он увидел хронику разрушения храма Христа Спасителя и это так потрясло его, что он решил создать макет этого храма. Таким образом он хотел выразить свой протест против террора по отношению к Церкви в России. А сам человек был католиком. Перед смертью он решил передать макет, который получился удивительно точным, в нашу церковь.
Тогда никто и предположить не мог, что храм Христа Спасителя будет восстановлен. В то время у нас не было никаких связей с Русской Православной Церковью. Но постепенно ситуация стала меняться, особенно после распада Союза.
И вот недавно я снова оказался в Москве. Как-то в конце дня, освободившись от дел, решил хоть немного посмотреть город. А было уже около одиннадцати часов вечера. Проходил мимо Высоко-Петровского монастыря и, как оказалось, он только что закрылся. Мои спутники принялись стучать в двери и просить: «Пожалуйста, откройте! С нами протодиакон, он из Швейцарии приехал, служит в русской церкви и очень хочет посмотреть ваш монастырь!» В половине двенадцатого ночи меня пустили в монастырь и устроили настоящую экскурсию. Это было удивительно!
Рассказывает Ольга Игоревна Энглерт (урожденная Троянова), регент храма, дочь первого настоятеля
– Мой отец происходил из церковной семьи. После революции он эмигрировал в Югославию. В Белграде стал учиться на богословском факультете, но священником стал лишь в 1945 году. Во время войны отец воевал против немцев вместе с сербами, попал в плен. Он очень многое тогда пережил и твердо решил принять духовный сан.
Его рукоположили в Женеве и назначили в этот храм. А приход образовался в Лозанне – большинство верующих жили именно там. В Веве ездить было трудно, машин ни у кого не было. На большие праздники мы нанимали автобус.
Да и сейчас в Веве из наших прихожан почти никто не живет. Это не Париж, не Лондон и даже не Женева, где много русских. Веве – маленький, тихий городок. Но когда в нашем храме отпевают усопшего, здесь становится многолюдно. Приходят друзья и родственники умершего, среди которых немало инославных. Православный чин отпевания и наши панихиды производят на них очень сильное впечатление.
Ольга Игоревна Энглерт (урожденная Троянова), регент храма, дочь первого настоятеля.
Когда мы отпевали маму одного из наших диаконов – она перешла в православие вслед за сыном, ко мне подошел один из ее родственников и сказал: «Я был до глубины души поражен вашим богослужением, как вы провожаете людей в загробную жизнь». Я спрашиваю: «Что же Вас поразило?» «Как это величественно происходит. Страшно и красиво одновременно. Ты словно сопереживаешь это событие вместе с душой умершего».
То же самое было, когда мы мою маму отпевали. Пришли коллеги моего мужа и сильно удивились, что гроб стоит отрытый. Католики гроб закрывают – они страшно боятся покойников. А у нас подходят, целуют усопшего, гладят – это их поражает.
Быть православным – это не значит быть похожим на русских или на греков. Это значит быть в Церкви Христовой
Одна женщина мне сказала: «Когда человек лежит лицом к алтарю, а все стоят вокруг него, такое впечатление, что близкие усопшего ведут под локти его душу до самого порога этого мира и там отпускают. Он уходит, а все смотрят ему вслед…» Я говорю: «А как ты это поняла? Ты же ни слова не понимаешь на церковнославянском». Она говорит, что это чувствуется, очень чувствуется.
На моей памяти много инославных приняли православие. Вот только один случай. В нашем церковном хоре пела русская женщина Таня, а жених у нее был швейцарец. Он привозил ее на богослужение на машине и затем уезжал, не оставаясь на службу. Так продолжалось несколько месяцев. Потом они поженились, и у них родился ребенок. Таня попрежнему пела в хоре, а муж был с ребенком. Он стоял и держал девочку на руках во время службы. Потом смотрю, берет ее ручку и учит девочку делать крестное знамение. Этот человек перешел в православие. Больше того, он стал диаконом! Они сейчас живут в Австралии, но когда приезжают в Швейцарию, Танин муж всегда служит в нашем храме.
Рассказывает иподиакон Клод (Клавдий) Лопез-Жинисти
– Православие – единственное, что меня интересует. Сейчас я готовлю к изданию небольшую брошюру о смысле молитвы – так, как его толковал святой Иоанн Кроншадтский. До этого у меня вышла книга о Серафиме Саровском, которая стала очень популярной, книгу быстро раскупили. Для одного из бельгийских издательств я написал житие святого Серафима Саровского – его раньше не было на французском языке. Я не зарабатываю на издании книг, все вырученные средства идут на нужды храма, на его содержание.
Иподиакон Клод (Клавдий) Лопез-Жинисти - (слева) и чтец Иван Грезин, автор статей и книг по истории Православия в Швейцарии.
Моя задача – показать вселенский масштаб Православия, чтобы люди знали: это не только «русская религия», не только Россия. Я не делаю национального разделения в религии, напротив, ищу параллели и сходства. Например, у нас в Швейцарии был святой Галл, который приручил медведя – точь-в-точь, как это было в жизни Серафима Саровского. Я хочу, чтобы у нас на Западе поняли: быть православным – это не значит быть похожим на русских или на греков. Это значит быть в Церкви Христовой.
Швейцарское православие имеет свои корни по всей Европе, но еще несколько лет назад не существовало иконы всех швейцарских святых. У нас в храме была только резная, выполненная в дереве. А потом, когда эту икону написали, я передал ее в одну из семей наших прихожан, и она стала путешествовать из одного дома в другой. Так продолжалось несколько месяцев, и этот образ в конце концов вернулся ко мне. В то время у меня гостил настоятель одного греческого монастыря, и я увидел, что ему очень понравилась икона. Когда мы с супругой в очередной раз собрались в Грецию, я взял ее игумену в подарок.
Клод Лопез (Жинисти) хранитель уникального реликвария, в котором находятся частицы мощей около трехсот святых.
Прошел год. Мы снова приехали в монастырь святого Николая в Греции. Смотрю, а на этой иконе маленькие блестящие точки. Я спросил игумена, что это? Оказалось, что икона мироточит. Иногда так сильно, что миро стекает на землю.
Однажды в этот монастырь приехал епископ Павел из Дарю (на этой улице в Париже размещается Архиепископия русских православных церквей в Западной Европе, находящихся в юридикции Константинопольского Патриархата. – Прим. ред.). С ним были два диакона – один русский, а другой ливанец. И вот русский диакон подходит ко мне и моей супруге и говорит: «Когда вы попадете на небо, то увидите, что никогда не были в истинном общении с Богом! Вы не в Церкви, вы в секте!»
Я был в шоке, моя жена плакала. Игумен стал спрашивать, что произошло, потом пошел к владыке Павлу. Тот очень сильно отругал диакона – просто кричал на него! А мы пошли в храм. Помолились, выходим и смотрим – у дома священника, в специальном помещении для молитвы мироточит икона всех швейцарских святых. Да как, просто реки текут! И все вокруг благоухает! Тот русский диакон увидел это, бросился к иконе, стал ее целовать. Он понял, что был неправ и раскаялся в своих словах.
Мироточат и другие иконы швейцарских святых – святой Клотильды, а также святого Маврикия и его воинов, пострадавших за Христа в III веке.
Рассказывает Анна Карасева, прихожанка храма
– Я стала верующей благодаря моему мужу, известному композитору Андрею Карасеву, который восемь лет назад дал мне в руки Евангелие. Недавно на службе я как раз вспоминала об этом.
Первый раз мы пришли с мужем в церковь святой Варвары четыре года назад, когда он приезжал в Швейцарию писать музыку к одному спектаклю. Приняли нас очень душевно, после службы пригласили на общую трапезу. Я себя здесь сразу как дома почувствовала. Но тогда даже и предположить не могла, что стану прихожанкой этого храма, буду учиться искусству фотографии в одном из самых престижных университетов в Лозанне и работать над проектом, который познакомит швейцарцев с Православием.
Фотограф Анна Карасева демонстрирует свои работы во дворе храма
Я говорю о фотовыставке, посвященной храму и его прихожанам. На ее подготовку ушел целый год: я снимала архитектуру, интерьеры, наш клир. Через эти фотографии мне хотелось показать жизнь, которая происходит внутри храма. Ведь большинство местных жителей даже не догадываются, что здесь происходит, как выглядит священник в церковном облачении.
Одна полиграфическая компания, которая чудесным образом стала моим спонсором, распечатала фотографии в огромном формате – метр на полтора, и мы развесили их прямо на стенах храма.
У моих знакомых швейцарцев эта идея вызвала восторг. Я поняла, что их очень интересует русская культура. При этом студенты и преподаватели меня спрашивали, действительно ли я верю в Бога. Здесь почему-то меня довольно часто об этом спрашивают, гораздо чаще, чем на родине. «Да, конечно, – отвечаю я, – и свидетельствую о вере через свои фотографии».
Икона всех Швейцарских (Гельветийских) святых
Виолетта Ничкова, Людмила Дианова
фото Виолетты Ничковой
Авторы благодарят за помощь в подготовке материала протодиакона Мишеля Верна и Ивана Грезина, а также офис по туризму региона «Женевское озеро» и лично Елену Бондаренко
