Пасхальная Москва 360 лет назад

М. Лазарева. «Скоро Пасха»

Б.М. Кустодиев «Канун Пасхи»

Пасха в Кремле

Патриарх Никон обходил всех священнослужителей и каждому говорил: «Христос воскресе!» – и с каждым лобызался

И.С.Горюшкин-Сорокопудов. «Обряд освящения куличей»

Пасхальная открытка

Патриарх Антиохийский Макарий и его сын архидьякон Павел Алеппский в XVII веке посетили Россию. Гостям посчастливилось наблюдать Москву в предпасхальные и пасхальные дни апреля 1655 года. Вот что они увидели.

Служения на Страстной

Прошло Вербное воскресенье. Наступила Страстная неделя.

В Великую среду, после чтения часов, Патриарх Никон просил у всех прощения, что делали и остальные, и вечером служилось великое повечерие.

А утром рано, в Великий четверток, Успенский собор вновь заполнился духовенством и народом. Патриархи торжественно облачились на середине храма. Там уже стоял драгоценный мраморный столик, слева на нем были сосуды с елеем, вином и пшеницей, в которую вставлены были семь свечей и семь стручцов с ватой. По углам столика высились подсвечники, а по правую сторону лежало Евангелие. Никон спросил Макария, все ли правильно сделано. Макарий исправил лишь одно: вылил вино из сосуда в елей. Никон принял эту поправку и «остался доволен».

После того последовало таинство елеосвящения, и в конце чина оба патриарха склонили головы вместе, а архиереи держали над ними развернутое Евангелие, читая при этом положенную молитву. Никон и Макарий помазали друг друга, затем елей разлили в три сосуда и из них помазывали служивших и весь народ. В молитвах на освящение елея поминались царь Алексей Михайлович, его дом и все православные христиане.

Далее же состоялось омовение престола, а после Литургии – чин омовения ног. Прямо у амвона установили длинную покрытую ковром скамью для тех, кто являл собою учеников Иисуса Христа. На первом месте у скамьи находилось высокое сидение для Патриарха Макария, олицетворявшего апостола Петра. У подсвечника же находилось седалище для «Иуды предателя». Потом дьяконы вывели из алтаря сначала «Иуду», а дальше выводили попарно архиереев и архимандритов, которые, кланяясь патриархам, занимали свои места на скамье. Внизу, у патриаршей кафедры, соборный архидьякон начал читать Евангелие.

На соответствующих словах Патриарху Никону подали таз и кувшин, и он начал омывать ноги сначала «Иуде», а потом и всем остальным. При этом он лобызал ноги каждого, пока не дошел до Макария. Ему он сказал слова, каковые в Евангелии Спаситель говорит Петру, и они были переведены толмачом на греческий язык. Никон же вернулся на свое место и начал кропить той же водой антиохийского патриарха и всех присутствовавших.

Чисто русский обряд

Со множеством интереснейших подробностей живописал Павел Алеппский действо, происходившее в Великий пяток. Еще бы, ведь обряд омовения святых мощей существовал, видимо, только на Руси.

С раннего утра оба патриарха с многочисленным духовенством собрались в алтаре Успенского собора, а оттуда торжественным крестным ходом с зажженными свечами двинулись в Благовещенский собор, где хранились эти самые мощи, а также частицы Животворящего древа Креста и животочное миро. Все святыни были заранее разложены на столах и аналоях вместе с иконами. Их перенесли в Успенский собор, где после чтения часов и поучений на каждый час совершили великое водоосвящение с пением тропаря «Во Иордане».

При чтении тропарей святым, чьи мощи передавались Никону, он погружал последовательно их в освященную воду, вытирая их затем и снова вкладывая в ковчежцы. С частиц Креста Господня и других святынь патриарх сам стирал пыль, омывая их в воде.

Многоценное сокровище

Рассказ Павла Алеппского преисполняется величайшего благоговения, когда он касается момента следования Патриарха Никона в соборную сокровищницу, таящую… «О что это за сокровище! Это риза Господня, хитон Господа Христа – да будет прославлено имя Его! – с которым ничто не может сравниться ценой. Все цари земные томятся страстным желанием узреть эту святыню и облобызать ее».

Под перезвон колоколов Никон медленным шагом вынес на собственной главе позолоченный ковчежец, потом вскрыл наложенную на него царскую печать и вынул оттуда нечто вроде маленькой и тоненькой книжки, украшенной драгоценными камнями.

«Так как книжечка была на самом деле ящичком, то он приоткрыл немного крышку, и оттуда показалась подлинная риза Господня. Он окадил ее, помолился и, сняв митру, приложился к ней. То же сделал и наш учитель (патриарх Макарий) и я, грешный, убогий, недостойный коснуться ее устами своими, ни даже взглянуть на нее издалека своими очами», – пишет Павел Алеппский.

Архидьякон описал внешний вид ризы, упомянул о том, что она попала в Москву при царе Михаиле Федоровиче из Грузии, а также о том, что в ризнице под одной из грузинских церквей хранится, по преданию, еще одна величайшая святыня – нешвенный хитон Иисуса. «Никто не осмеливается достать его, чтобы посмотреть, ибо говорят, что огонь, сопровождаемый землетрясением, выходит из земли, наводя ужас, и сожигает всякого, кто пытается посмотреть на него, как это случалось уже много раз».

Ковчежец с ризой тоже погрузили в воду, и после вода эта в сосудах раздавалась архиереям, вельможам, а Патриарх Макарий кропил ею весь народ, что подходил к нему поодиночке, предварительно поцеловав крест в руках Патриарха Никона.

Вслед за этим сразу же начался чин выноса плащаницы, потом вечерня и далее крестный ход с мощами обратно в Благовещенский собор.

С вечера четверга служба шла непрерывно и завершилась вечером под субботу.

И пришло Христово Воскресение…

Наконец, в полночь с 14 на 15 апреля 1655 года по всему городу вновь разнесся колокольный звон, и москвичи, по обыкновению, поспешили в свои приходские храмы на пасхальную службу, каковая завершилась задолго до рассвета. За три же часа до восхода солнца началась служба в Успенском соборе. Оба патриарха и духовенство облачились в алтаре. Никон раздал свечи, и все пошли крестным ходом вокруг престола, через северные алтарные двери, вышли в северные двери храма и, дойдя до западных, совершили тут «чин Воскресения». Вслед за тем крестный ход вернулся в собор, где продолжилась торжественная служба.

В какой-то момент Никон в алтаре снял свой праздничный саккос, который не мог более носить из-за его крайней тяжести. По словам Павла Алеппского, в нем было около пуда одного только жемчуга, а кроме того, он был весь расшит золотом и унизан множеством других драгоценностей. Патриарх дал подержать этот саккос антиохийским гостям, и они не смогли удержать его в руках.

Облачившись в саккос полегче, Никон стал обходить всех священнослужителей и каждому говорил: «Христос воскресе!» – и с каждым лобызался. То же сделали по очереди остальные.

Тем временем Никону подали коробку с красными яйцами (тогда их красили только в такой цвет). Он дал три яйца Патриарху Макарию, по два – архиереям и архимандритам, и по одному – иереям, обходя каждого и снова христосуясь. А потом к нему подходил весь народ, и некоторые давали красные яйца патриархам, а те их с благодарностью принимали. Неимущим же сами патриархи давали яйца.

После недолгого отдыха последовала Литургия. Евангелие читали поочередно Патриарх Никон (у престола) и архидьякон (у амвона). По прочтении каждого стиха били один раз в большой колокол, по прочтении Евангелия зазвонили во все колокола. И также было на великом входе. Кстати, Павел Алеппский специально отмечает, что на великом входе помимо обычных в этом случае предметов «несли модель города Иерусалима, в середине которой находится храм Воскресения и Гроба Господня, со всеми куполами и с крестами наверху, как он и есть на самом деле, но все это было из серебра». В конце службы, по благословению Патриарха Макария, всем людям раздали антидор. Освятили куличи и яйца.

Весьма торжественно совершилось шествие патриархов к трапезе и обратно.

Простые же москвичи в течение всей Святой недели, встречаясь с друзьями и знакомыми, вручали им красное яйцо и целовали в уста, произнося: «Христос воскресе!». «Во все дни этой недели мальчики и маленькие дети во всех приходах с большой радостью звонят в колокола беспрерывно днем и ночью, что представляет для них большую забаву и удовольствие. Да будет ведомо тебе, читатель, что Пасха у них продолжается до четверга Вознесения».

Александр Алиев