Алексея Ивановича еще при жизни называли «шоколадным королем». Его кондитерская фабрика была крупнейшей в России. Успешный предприниматель, начавший свое дело с нуля, Абрикосов стал одним из самых значительных меценатов за всю историю благотворительного движения России.
Мармелад по благословению
Высокому и статному Алексею Ивановичу необыкновенно шла его звучная фамилия, которая досталась от деда – крепостного крестьянина Степана из Пензенской губернии. Он был известен тем, что лучше других умел сварить любое варенье и даже приготовить пастилу из абрикосов (эти южные плоды в XVIII веке уже выращивали даже на скудных пензенских землях). Так и закрепилось за ним прозвище Абрикосов.Снискав расположение барыни, Степан выпросился «на оброк» в Москву. Через несколько лет он собрал достаточную сумму, чтобы выкупить не только себя, но и жену с тремя детьми.
В столице Степан наладил маленькое семейное предприятие, на котором варил свои фирменные сладости – пастилу и мармелад. В 78 лет сбылась, наконец, мечта его жизни: он записался в купцы Семеновской слободы и даже открыл свою бакалейную лавку. Продукция новоиспеченного купца шла нарасхват, ее закупали для званых вечеров, чиновничьих балов и купеческих свадеб. Однажды душистый абрикосовый мармелад отведал игумен Ново-Спасского монастыря, и ему так понравилось лакомство, что он благословил производство мармелада иконой. Эта икона стала фамильной реликвией Абрикосовых, в конторе Алексея Ивановича она всегда занимала почетное место.
Мальчик на побегушках
В 1812 году старший сын Степана Иван официально получил фамилию Абрикосов и встал у руля семейного предприятия, приносившего к тому времени уже немалый доход – 8 тысяч рублей в год. Однако отцовской хватки у него не было, и к середине 30-х годов Иван Степанович объявил себя банкротом. Он уже не мог оплачивать учебу своего сына Алексея и отправил его в услужение за 5 рублей в месяц в бакалейную лавку немца Гофмана. Очень скоро из мальчика на побегушках Алексей превратился в незаменимого помощника хозяина. Он с легкостью выучил немецкий язык, освоил азы бухучета и навсегда уяснил, что значит «вести дело по-немецки»: соблюдать во всем точность и аккуратность, лично вникать во все мелочи, экономить не в ущерб, а во имя здравого смысла. Лучшего ученика у Гофмана никогда не было. Когда Алексей решил возродить семейное дело, хозяин не только отпустил его, но открыл ему столь необходимый кредит.
Через Гофмана Алексей Иванович нашел себе и подходящую невесту – дочь табачного фабриканта Мусатова шестнадцатилетнюю Грушеньку. Несмотря на молодость, она сразу же включилась в семейный бизнес. Потомки Абрикосовых вспоминают, что у Агриппины Алекссевны была легкая рука, ее начинания, как правило, имели успех, и глава семейства всегда считался с мнением жены. Правда, иногда посмеивался над излишней бережливостью своей супруги. Однако, скупая в мелочах, Агриппина Алексеевна, как и ее муж, никогда не жалела денег на благотворительность.
Не ради званий и славы
В 1853 году, когда началась Крымская война, Алексей Иванович пожертвовал первые сто рублей на нужды госпиталей и ополчения. По мере того как развивалось кондитерское производство, благотворительные взносы становились более значительными и регулярными. Абрикосов входил в попечительский совет нескольких учебных заведений города, под его опекой находилась детская больница им. Морозова. На его деньги строилась психиатрическая лечебница. А когда встал вопрос о реконструкции здания Московской консерватории, он выделил из оборотного капитала сразу 100 тысяч рублей. В 1870 году за развитие благотворительности Алексей Иванович Абрикосов получил дворянское звание.
Год от года множились его награды: три ордена Владимира, орден Анны, орден Александра. Все весомее становилось и положение в обществе. Но Абрикосов никогда не рассматривал благотворительность как средство достижения каких-то личных целей. Не ради званий и орденов он жертвовал на благие дела. Как и множество состоятельных людей того времени, Алексей Иванович сознавал моральную ответственность перед неимущими. Он любил говорить: «Если Бог дал человеку деньги, верни их через благотворительность».
В годы войны с Турцией (1877–1878) Абрикосов становится членом комитета по оказанию помощи семьям убитых и раненых, а позже входит в Совет Дома московского купеческого общества, занимавшегося строительством бесплатных квартир для участников той войны.
Рожайте на здоровье!
У Агриппины Алексеевны было свое поле деятельности. При кондитерской фабрике для работающих женщин она открывает первый в России бесплатный детский сад, а затем создает родильный приют на 25 коек. Благодаря первоклассным врачам, которых она привлекла для работы в приюте, здесь была рекордно низкая детская смертность – всего 1%. Столь пристальное внимание родильному приюту было неслучайным. Агриппина Алексеевна сама была многодетной матерью, родив двадцать два ребенка. Именно это обстоятельство она считала своим самым большим достижением в жизни. Увы, в живых остались лишь семнадцать детей. Всем им родители дали высшее образование. На учебу Абрикосовы денег никогда не жалели. Среди их потомков – известные врачи, артисты, крупные ученые. Один из внуков был литературным секретарем Л.Н. Толстого, другой – лауреатом Нобелевской премии в области физики.
К славной династии Абрикосовых имеют отношение и все те, кто родился в московском роддоме № 6 на Миусской улице. Умирая, Агриппина Алексеевна завещала 100 тысяч рублей на его строительство и содержание. Алексей Иванович лично проследил за тем, чтобы последняя воля жены была исполнена. Родильный дом построили в рекордно короткие сроки, первым его заведующим стал зять Абрикосовых – знаменитый врач-акушер А. Рахмонов. После революции это учреждение носило имя Крупской, которая, как известно, была бездетной. Лишь в 1994 году роддому вернули имя основательницы.
Староста «восьмого чуда света»
Для своей разраставшейся с каждым годом семьи Абрикосов нашел подходящее жилище – бывшие палаты боярина Сверчкова. Прямо за домом располагался чудесный сад, из которого можно было попасть во двор самого известного в старой Москве храма Успения Божией Матери, в народе его называли «восьмым чудом света». У храма было 13 глав по числу 12 апостолов и их Учителя – Иисуса Христа. Каждый, поднявшийся по высокой церковной лестнице, попадал на галерею, с которой открывался величественный вид на Москву. По замыслу архитекторов, это должно было вызывать у прихожан особое чувство вознесенности, располагающее к молитвенному настроению. По преданию, даже Наполеон, увидев это чудо, воскликнул: «О! Русский Нотр-Дам!» – и выставил особый караул охранять церковь от поджога и мародеров. И действительно, пожары 1812 года миновали ее.
В числе прихожан были самые известные люди Москвы. Достоевский называл храм своей любимой московской церковью, а многочисленные дети и внуки Абрикосовых просто «нашим». И не без основания. Алексей Иванович в течение 27 лет был усердным прихожанином и старостой Успенского храма. Он был глубоко верующим человеком, истинно православным, и детей своих, и внуков наставлял: «Трудитесь на благо Церкви». Так, как делал сам.
Последние дни
Протоиерей Успенского храма отец Дмитрий Фаворский очень высоко ценил участие бессменного старосты в жизни прихода. В день погребения Алексея Ивановича он с большим чувством произнес прощальное слово, в котором особо отметил, что усопший «входил во все нужды храма, знал все, в чем он нуждался. Он благотворил нашему храму неоскудно, не ведя счета своих благотворений». Его похоронили рядом с женой на кладбище Алексеевского монастыря. Но после Октябрьского переворота кладбище уничтожили, как и церковь Успения на Покровке.
А кондитерская фабрика Абрикосова сохранилась. На ней, как и при жизни Алексея Ивановича, выпускают отменный шоколад, конфеты «Белочка» и «Раковые шейки» по рецептуре, разработанной еще 150 лет назад. Однако фабрика носит имя совсем другого человека – рабочего депо Москва-Сортировочная Петра Бабаева. Как восстановить историческую справедливость? От раскрученного бренда нынешние владельцы фабрики вряд ли откажутся. Но кое-что и в наших силах. Всякий раз, разворачивая нарядную обертку знакомого с детства лакомства, помяните добрым словом Алексея Ивановича Абрикосова. Это и будет ему лучшей памятью.
Людмила Дианова
