Так назвал свой переход в православную веру наставник цесаревича Алексея англичанин Чарльз Гиббс, последовавший за царской семьей в ссылку.
Новый учитель
Однажды императрице Александре Федоровне сказали, что ее дочери недостаточно хорошо говорят по-английски, и порекомендовали ей молодого, но перспективного педагога Гиббса. Осенью 1908 года он прибыл в Царское Село и был представлен своим будущим ученицам – великим княжнам Ольге и Татьяне, которым было тогда соответственно 13 и 11 лет. Позже к занятиям присоединилась и девятилетняя Анастасия.
Спустя много лет Гиббс вспоминал: «Великие княжны были очень красивыми, веселыми девочками, простыми в своих вкусах и приятными в общении. Они были довольно умны и быстры в понимании, когда могли сосредоточиться. Однако у каждой был свой особенный характер и свои дарования».
Цесаревич Алексей
Чарльз Гиббс. 16 января 1928 года.
Через три года императрица попросила учителя позаниматься английским языком и с восьмилетним Алексеем. До этого цесаревич часто заходил в класс.
«Он ...осматривался, – пишет в своих воспоминаниях Гиббс, – и затем серьезно жал руку. Но я не знал ни слова по-русски, а он был единственным ребенком в семье, у которого не было английской няни с рождения, и он не знал ни одного английского слова. В тишине мы жали руки, и он уходил». Со временем Гиббс сумел расположить к себе немного замкнутого из-за болезни мальчика, и тот стал делать успехи в изучении английского языка.
После отречения
В день отречения императора Николая II от престола Гиббс отправился в город, чтобы узнать новости. Обратно попасть во дворец он уже не смог – к царской семье никого не пускали. Не помогло даже вмешательство британского посла. Вернуться во дворец ему разрешили лишь 2 августа 1917 года – на следующий день после того, как его покинули Романовы. Гиббс твердо решил последовать за ставшими близкими ему людьми. Он стал последним из тех, кому удалось получить разрешение присоединиться к царской семье.
Лишь в начале октября отважный англичанин смог добраться до Тобольска, он едва успел на последнее судно, отправляющееся из Тюмени перед концом навигации. Для пленников его приезд был большой радостью. Гиббс привез свежие, хотя и не очень обнадеживающие новости. В его багаже оказались новые книги, которые отвлекали пленников от мрачных мыслей и скрашивали долгие зимние вечера. Чарльз продолжил занятия с тремя младшими княжнами и с Алексеем. Две тетради, в которых писали диктанты Мария и Анастасия, он впоследствии хранил всю свою жизнь.
Расставание
В своих воспоминаниях Гиббс пишет о том дне, когда император и императрица узнали, что их увозят из Тобольска. «Говорили мало... Это было торжественное и трагичное расставание». На рассвете вся прислуга собралась на застекленной веранде. «Николай пожал каждому руку и каждому что-то сказал, и мы все поцеловали руку Императрицы».
В Екатеринбург Чарльз Гиббс, Пьер Жильяр (учитель французского языка), баронесса Буксгевден, мадемуазель Шнейдер и графиня Гендрикова ехали в вагоне четвертого класса, который мало чем отличался от отапливаемого товарного вагона.
По прибытии в город графиню Гендрикову и мадемуазель Шнейдер увели под охраной, и больше их никто не видел. Оставшихся решили отправить обратно в Тобольск, но наступление Белой армии помешало этим планам, и их оставили в Екатеринбурге. Они провели в вагоне около десяти дней. Каждый день они отправлялись в город, обычно по одному или по двое, чтобы не привлекать внимания, и, проходя мимо Ипатьевского дома, надеялись хоть мельком увидеть кого-нибудь из царской семьи.
Расследуя убийство
26 июля белые взяли Екатеринбург. Царская семья не дожила до этого события всего несколько дней. Когда Гиббс вошел в Ипатьевский дом, он увидел там ужасное разорение. Все говорило о произошедшем здесь убийстве, хотя Советское правительство официально заявило о том, что императрица и наследник находятся в безопасном месте.
...Летом 1919 года Гиббс помогает следователю Соколову в расследовании убийства императорской семьи. Он вновь посещает Ипатьевский дом, осматривает шахты, где искали тела царственных страстотерпцев. Временами он, должно быть, чувствовал себя секретным агентом, поскольку генерал Дитерихс и Соколов доверили ему информацию, которую они оба считали опасной.
7 января 1920 года, на Рождество, Михаил Дитерихс передал Гиббсу маленькую, покрытую темно-сиреневой кожей коробку, которая раньше принадлежала императрице. «Я хочу, чтобы вы взяли сейчас эту коробку с собой. В ней все их останки», – сказал он Гиббсу.
У царских мощей
Вместе с Британской миссией, где последние годы Гиббс состоял на службе, он направляется в Харбин. Здесь он пробыл семь лет, хотя у него была возможность вернуться на родину гораздо раньше. Но политика английского правительства не вызывала у него симпатии. Он помнил, как болезненно Николай II воспринял британскую реакцию на свое отречение от престола: радость британского парламента и поздравительную телеграмму Временному правительству.
Бывший наставник цесаревича Алексея внес заметный вклад в распространение Православия в Великобритании
Родина Гиббса не предоставила убежища императорской семье. И он не хотел возвращаться туда. Несмотря на возобновившийся в то время интерес к буддизму, Чарльз часто посещал православную церковь. Среди его друзей были священники и простые прихожане, которые питали к нему особое уважение, зная о его связях с царской семьей.
Гиббс совершил паломничество в Пекин, где поклонился мощам членов императорской семьи. Это стало возможным благодаря генералу Дитерихсу, который, рискуя собственной жизнью, привез их из Сибири и доверил Русской Православной Миссии. Гробы были помещены в крипте кладбищенского храма, принадлежавшего миссии. Только после этой поездки в Пекин Чарльз Гиббс решает, наконец, вернуться в Англию.
Духовный путь
В сентябре 1928 года он поступает на пастырский курс в Оксфорде и начинает внимательно изучать творения святых отцов. Но Гиббс знает, что служить в Англиканской Церкви он не будет. Продолжая числиться в таможенном ведомстве, он в октябре 1929 года возвращается в Харбин. Англичанин все чаще задумывается о той духовной силе, которая помогала членам царской семьи сохранить мужество и достоинство в страшных испытаниях, выпавших на их долю. И он решает принять Православие. Это случилось в 1934 году. При крещении Гиббс получает имя Алексий – в честь цесаревича. Свои чувства он выразил в одном из писем к сестре: это «почти как возвращение домой после долгого путешествия».
Духовным отцом Чарльза стал архиепископ Камчатский и Петропавловский Нестор, который нес свет Евангелия язычникам-камчадалам. Вскоре после крещения Гиббс принял монашеский постриг с именем Николай. В том же году он стал диаконом, а затем священником. Все это время он обсуждал со своим наставником архиепископом Нестором возможность создания православного монастыря в Англии. Владыка благословил его отправиться на один год в Русскую Православную Миссию в Иерусалиме, чтобы лучше познакомиться с монашеской жизнью.
Ботинки в алтаре
Иеромонах Николай (Гиббс) возвращается в Англию в 1937 году. Однако основать там монашескую общину ему не удается. Вскоре архиепископ Нестор, совершавший поездку по Европе, приехал в Лондон. Он посвящает отца Николая в архимандриты и возлагает на него митру.
Храм в честь Святителя Николая Чудотворца на Марстон-стрит в Оксфорде
В 1941 году архимандрита Николая приглашают в Оксфорд для организации там прихода. В этот университетский городок съехалось множество эмигрантов – переводчиков, журналистов, ученых. Службы совершались в старинном соборе, находившемся на территории одного из колледжей. Но после окончания войны студенты вернулись в колледж, и отцу Николаю пришлось искать другое место для богослужений.
Он нашел три подходящих коттеджа и вложил в их покупку большую часть своих сбережений. В 1946 году в одном из этих зданий был освящен храм в честь Святителя Николая Чудотворца. На стенах храма архимандрит разместил иконы, часть из которых была подарена ему членами императорской семьи. Другие он привез из Ипатьевского дома. В центре храма отец Николай повесил люстру в виде розовых лилий с металлическими зелеными листьями. Эта люстра раньше висела в спальне в Ипатьевском доме. А в алтаре архимандрит поставил ботинки, принадлежавшие Николаю II, которые он когда-то привез из Тобольска в Екатеринбург, полагая, что они могут понадобиться государю.
Царские реликвии
Отец Николай, располагая большим собранием вещей, принадлежавших семье Романовых, планировал основать музей царственных страстотерпцев, а также открыть в Лондоне Русский культурный центр. Но из-за отсутствия средств осуществить этот план он не смог. Но все же ему удалось устроить мини-музей в небольшой библиотечной комнате. В экспозиции были представлены фотографии, сделанные в Царском Селе, Тобольске и Екатеринбурге, учебные тетради Марии и Анастасии, несколько листков меню из Тобольска с изображениями императорского креста. Среди царских вещей можно было увидеть пенал, принадлежавший цесаревичу, и колокольчик, с которым он играл, а также медный герб с императорской яхты «Штандарт».
Интерьер храма. 1980-е годы.
Верные друзья
В последние годы жизни отца Николая окружали друзья и соратники. Один из них – католик Питер Ласкелл. Посещая богослужения в храме своего друга-архимандрита, он очень к нему привязался. Их дружба оказала на Ласкелла огромное влияние. Уже в 90-х годах, за две недели до своей смерти, некогда убежденный католик принял Православие и был погребен в Иоанно-Предтеченском монастыре в Эссексе.
Еще одним другом отца Николая стал Дэвид Беатти. Они познакомились в 1961 году, за два года до кончины архимандрита. Беатти тогда только что вернулся из Москвы, где был переводчиком на первой ярмарке Британской торговли и промышленности. Они разговорились, и, заметив симпатию Беатти к членам императорской семьи, отец Николай целый час рассказывал ему об удивительных душевных качествах императора, императрицы и их детей.
Лишь позже Беатти понял, что ему была оказана огромная честь, поскольку бывший наставник царевича очень редко говорил о царской семье.
Последний подарок
За год до смерти отец Николай очень похудел и стал быстро терять силы. Но как вспоминает Дэвид Беатти, «его лицо было поразительным... Очень розовые щеки, яркие голубые глаза и всклокоченная белоснежная борода, доходящая до середины груди. Он был интересным и остроумным собеседником, его ум был ясен. Я был поражен его простотой и практичностью одновременно. Несмотря на его сложную судьбу и необычную внешность, он был совершенным англичанином в своем практическом подходе к вещам и в своем чувстве юмора... В нем ощущался естественный авторитет, он был человеком, которым восхищаются и с которым не спорят».
Икона Царственных Страстотерпцев
Отец Николай умер 24 марта 1963 года в возрасте 87 лет и был похоронен на кладбище Хэдингтон в Оксфорде. Как рассказывали друзья, навещавшие батюшку в последние месяцы жизни, он, несмотря на свою слабость, всегда улыбался.
...После его смерти Дэвид Беатти вместе с еще одним другом отца Николая зашли в его лондонскую квартиру, чтобы узнать, не угрожает ли какая-нибудь опасность архиву и вещам владыки. Удостоверившись, что все имущество в целости и сохранности и не будет продано с молотка, они зашли в спальню отца Николая. Над кроватью висела икона, много лет назад подаренная Чарльзу Гиббсу царской семьей.
Со временем ее краски потускнели и поблекли. Но за три дня до кончины батюшки цвета начали постепенно обновляться и стали такими же яркими, как прежде.
Это чудо стало последним подарком архимандриту Николаю от святых страстотерпцев, которые отблагодарили его за долгую и преданную службу как во время их жизни, так и после мученической кончины.
Могила Гиббса на кладбище Хэдингтон в Оксфорде
Татьяна Манакова
В статье использованы фотографии из архива Чарльза Гиббса и Марии Чупринской
