В 1923 году на месте Соловецкого монастыря открылся Соловецкий лагерь особого назначения — СЛОН. В 1937-м он был преобразован в Соловецкую тюрьму особого назначения — СТОН.
«В феврале привезли с Троицкой заболевшего сыпным тифом православного епископа очень преклонных лет. Сыпно-тифозный барак был переполнен, и его положили на добавочную койку, которую вплотную приставили к одному из южных окон бывшего Голгофского храма.
Он долго находился без сознания, но однажды, благополучно пережив кризис, пришел в себя и молча озирался. Когда мать Вероника подошла к нему, он спросил: «Ведь это голгофская больница?» — и на ее утвердительный ответ спросил еще:
«А где же Голгофский храм?» Мать Вероника сказала: «Вы в нем сейчас находитесь: в нем давно уже инфекционный барак». Епископ внимательно оглядывал грязные голые стены палаты.
— А ведь я служил здесь когда-то, — сказал он, — в день двухсотлетия анзерского чуда, 18 июня 1912 года… После Литургии был крестный ход к церковке, что на месте явления Пресвятой Богородицы. Не знаю, цела ли она теперь?
— Цела, только там теперь карцер, как и в келии преподобного Елиазара».
Епископом, о котором писала в своих воспоминаниях Ольга Второва-Яфа, пережившая эпидемию сыпного тифа в Голгофской больнице, возможно, был будущий священномученик Петр (Зверев), прибывший на Соловки поздней весной 1927 года.
Особое Совещание при Коллегии ОГПУ 26 марта 1927 года приговорило Владыку к 10 годам концлагерей по статье 58.
Чекисты уступали ему дорогу
Первое время Владыка работал сторожем, затем счетоводом на продуктовом складе, где трудилось одно духовенство. Жил в маленькой комнате с епископом Григорием (Козловым). Строго соблюдал церковный устав и молитвенное правило, принимал всех желающих побеседовать с ним. И в столь неприметной роли сторожа Владыка Петр внушал благоговейное уважение чекистам, которые при встрече уступали ему дорогу, он же отвечал, осеняя их крестным знамением.
Сразу после закрытия Соловецкого монастыря около 60 монахов добровольно остались в лагере в качестве вольнонаемных работников на монастырских промыслах. До 1928 года им разрешалось посещать кладбищенскую церковь во имя преподобного Онуфрия Великого, которая находилась за пределами монастырских стен. Службы совершались ежедневно — всенощная и Литургия. Архиепископ Петр старался бывать на всех. На Соловках старшего архиерея именовали «архиепископом Соловецким». После отъезда с Соловков архиепископа Илариона (Троицкого) ссыльный епископат в знак особого уважения избрал архиепископа Петра главой Соловецкого православного духовенства. До Петра (Зверева) этого звания удостаивались митрополит Евгений (Зернов), архиепископ Прокопий (Титов), архиепископ Иларион (Троицкий). Все они, причисленные впоследствии к лику святых, участвовали в подготовке «Послания Соловецких исповедников», выразившего волю группы епископов, которая стала как бы негласным церковным собором. «Послание» содержало принципы сосуществования Церкви и безбожной государственной власти, продолжая линию политики, которую вел Патриарх Тихон. Составители «Послания» заявили о систематических гонениях на Церковь в Советском Союзе и обличили ложь обновленчества. Они призвали к последовательному проведению в жизнь закона об отделении Церкви от государства, о желании Церкви действовать без государственных чиновников. В документе заявлялось, что «политический донос совершенно несовместим с достоинством пастыря». В мае 1927 года «Послание Соловецких исповедников» нелегально было распространено среди верующих.
Не так живи, как хочется, а как Бог велит
В октябре 1928 года Владыку Петра отправили на остров Анзер за то, что посмел крестить в Святом озере заключенную эстонку. Оттуда он писал: «Слава Богу за все… Не так живи, как хочется, а как Бог велит… Живу в уединенном и пустынном месте на берегу глубокого морского залива, никого не вижу, кроме живущих вместе, и могу воображать себя пустынножителем». На Анзере Владыка составил акафист преподобному Герману Соловецкому. Открытки с частями текста он посылал своим духовным чадам, которые впоследствии смогли собрать и восстановить весь текст.
Осенью 1928 года на Анзере началась эпидемия тифа. Умерли около 500 человек — половина из сидевших в заключении. Обращение с заключенными в больничном стационаре, размещенном в Голгофо-Распятском скиту, отличалось особой жестокостью. По свидетельству служителей стационара, голых людей из барака в двадцатиградусный мороз гнали с горы вниз, к озеру, где находилась баня, а потом обратно в гору. Часть из них попадали в лазареты, до двадцати человек умирали в день.
В начале 1929 года заболел и архиепископ Петр, его увезли в тот самый «госпиталь» на Голгофе. По воспоминаниям очевидцев, здесь, в тесных помещениях, битком набитых людьми, стоял такой спертый дух, что само пребывание тут более продолжительное время казалось смертельным. Несмотря на мороз, большая часть людей была совершенно раздета. Истощенные лица, скелеты, обтянутые кожей, голыми выбегали, шатаясь, к проруби, чтобы зачерпнуть воды в банку из-под консервов. Были случаи, когда, наклонившись, они умирали.
Жить я больше не хочу
Рядом с Владыкой Петром лежал ветеринар, его духовный сын. 7 февраля 1929 года в 4 часа утра он услышал шум от влетевшей стаи птиц. Открыв глаза, увидел святую великомученицу Варвару со многими девами. Она подошла к постели Владыки и причастила его Святых Христовых Тайн. В тот же день в 7 часов вечера он скончался. Перед смертью несколько раз написал на стене карандашом: «Жить я больше не хочу, меня Господь к Себе призывает».
Похоронить архиепископа в облачении начальство не позволило, тело владыки бросили в общую могилу, доверху заполненную умершими. Начальство приказало завалить могилу землей и снегом, но это распоряжение не было выполнено. Общую могилу освободили от еловых веток. Владыка лежал в длинной рубахе со сложенными на груди руками, его подняли. Это было 10 февраля. Несмотря на запрещение начальства, прямо на снегу покойного облачили в новую лиловую мантию, клобук, омофор, положили в гроб, дали в руки крест, четки и Евангелие. Похоронили Владыку Петра у подножия горы Голгофа, напротив алтаря Воскресенского храма.
Весной 1929 года все кресты на соловецких кладбищах, включая и крест на могиле святого Петра, сняли чекисты и сожгли…
Во второй половине XX века, когда Анзер уже опустел, почти на самой вершине Голгофской горы, рядом с храмом выросла высокая береза. Ее ветви отходят от ствола под прямым углом, образуя правильный крест. Удивительно, что на широте острова березы растут лишь карликовые, а это дерево выросло высокое и прямое. Словно Сам Господь воздвиг памятный крест анзерским мученикам.
Кланяться Солнцу правды
Митрополиты, архиепископы, епископы и архимандриты были среди высших иерархов Русской Православной Церкви, томившихся на Соловках. В 1932–1938 годах большая часть из них были замучены, расстреляны, погибли в местах пересылки. Более тридцати новомучеников и исповедников Соловецких прославлены Церковью и канонизированы юбилейным Архиерейским Собором 2000 года. Однако невозможно перечислить имена всех соловецких узников, мужественно стоявших за веру. Силен был дух православных людей, томившихся здесь. Великой честью для себя считали верующие люди находиться на месте подвигов преподобных Савватия, Зосимы и Германа. И никакие невзгоды и унижения, выпадавшие на их долю, не могли их сломить.
Один из таких несломленных, священномученик Герман (Ряшенцев), епископ Вязниковский, погибший в 1937 году, писал в 1934-м, словно оставляя нам духовное завещание: «Мне кажется, происходит не только одно разрушение твердыни и того, что для многих святое святых, но происходит очищение этих святынь, их освящение через огонь жестоких испытаний и поверок… Не знаю, что это — мечта ли, родившаяся из души, придавленной тяжелыми развалинами прошлого, розовый ли оптимизм, капризно выпорхнувший из суровой мглы настоящих холодных будней, или чутье, какое может быть верным предощущением грядущего даже и непрозорливого, — но только внутри себя ношу непоколебимую пока ничем веру, что очень многие, если не большинство, от звезды учащиеся будут кланяться Солнцу правды, да не так, как их отцы и мы, их современники — по ленивой традиции и инерции, а придут с дарами и все самое лучшее, и особенно верность Слову в деле, принесут Незримому и теперь Властителю душ и благородных стремлений».
Явление Божией Матери в СЛОНе
В 1935 году Богородица явилась над зэковскими бараками. Соловецкие исповедники видели Ее в ночной молитве. В дивном восхищении заключенные созерцали огненный столп, идущий по небу, таинственные перемещения Ангелов, как если бы Церковь уже сейчас совершала свой последний исход в небесные сферы для грядущего Царства Христа. Столп этот отделялся от Соловков и шел по морю к центру России.
Собор новомучеников и исповедников Соловецких
?
