Раифа на волжских берегах

К монастырским воротам один за другим подъезжают автобусы с паломниками. На лицах прибывших – радость ожидания от встречи с удивительной святыней. Раифский Богородицкий мужской монастырь – место притяжения для тысяч и тысяч верующих. А на праздник Богоявления здесь особенно многолюдно.

Те, кто приезжает сюда впервые, почти всегда спрашивают про необычное название монастыря. А узнав, что Раифа – небольшое пустынное место на берегу Красного моря, удивляются еще больше: какая же связь между той далекой и нашей, волжской Раифой?

Много веков назад у священной горы Синай и на берегу Красного моря находились монашеские поселения, где христианские подвижники жили по особо строгому уставу. Всю неделю они проводили в молчании и молитве, ничего не вкушая, кроме воды и фиников. По субботам братия собиралась на всенощное бдение, а в воскресенье причащалась Святых Тайн.

Многие из пустынников – старец Моисей, Иосиф и другие – обладали даром чудотворения.

В IV веке в этих местах разыгрались трагические события. Языческие племена наббатеев почти одновременно напали на монахов Синайской горы и старцев Раифы. Варвары пытали монахов, требуя золота, а затем предали их смерти. В Раифе мученическую кончину приняли 39 старцев, а на Синае – 40 человек. До последнего дыхания они молились и прославляли Бога.

Тринадцать веков спустя, в 1651 году, в честь этих святых была освящена небольшая часовня, построенная в 30 верстах от Казани, на берегу лесного озера. Она и дала название будущему Раифскому монастырю. Так традиции и монашеский дух синайских и раифских святых отцов был перенесен на Казанскую землю.

 

Инок Филарет

Однако сама история святой обители началась гораздо раньше и связана с именем инока Чудова монастыря Филарета, который был духовным сыном Патриарха Гермогена. В тяжелые годы Смутного времени он неотлучно находился рядом со Святейшим, был его незаменимым помощником и соратником.

После смерти патриарха, в 1613 году, Филарет покинул стены родной обители и, пройдя многие города и монастыри, прибыл в Казань. Первое время он подвизался в стенах Спасо-Преображенского монастыря, но, желая полного уединения, все чаще искал его в окрестных лесах. Наконец, он нашел совершенно особое место, где мог в полном отречении от мирской суеты предаваться монашеским трудам.

В первых публикациях о Раифском монастыре, написанных церковным историком протоиереем Евфимием Маловым, обитель описана так: «Прекрасное и величественное, но вместе с тем несколько мрачное расположение пустыни, довольно удаленное и защищенное от людей дремучим лесом, пленило инока. Филарет решил остаться здесь навсегда и построил на берегу озера хижину».

Со временем к старцу-пустыннику стали стекаться другие иноки, жаждущие уединенной молитвы и наставничества духовного отца. Так возник монашеский скит.

 

Первые храмы

В 1659 году Филарет отошел ко Господу и был погребен в Спасо-Преображенском монастыре в Казани. В то время в скиту собственного храма еще не было и, желая это исправить, братия попросила благословения у митрополита Казанского и Свияжского Лаврентия на возведение святыни. В 1661 году он освятил пустынь и благословил начало строительство монастыря. Когда была построена первая церковь, митрополит поставил в управление обителью опытного монаха Савватия.

Одновременно с храмами возводилась и монастырская стена с надвратными церквями. Одна из них была освящена во имя Происхождения Честных Древ Животворящего Креста Господня, а другая – во имя Преподобных отцев в Синае и Раифе избиенных.

 

Строительство в камне

Пожар 1689 года, начавшийся внезапно и по неизвестной причине, уничтожил все деревянные постройки обители. Монахам почти ничего не удалось вынести из страшного пламени, но Грузинский образ Божией Матери все же спасли.

Уже на следующий год на пепелище началось каменное строительство. По его завершении митрополит Казанский Лаврентий, будучи уже в преклонном возрасте, сам возглавил крестный ход из Казани в Раифу с чудотворным списком Грузинской иконы Божией Матери, которая и поныне является главной святыней и хранительницей монастыря. Этот образ дал второе имя монастырю – Богородицкий.

К 1730 году в монастыре было 11 церквей и 4 придела. В судьбе Раифы принимали живое участие видные церковные и политические деятели того времени: митрополит Казанский и Свияжский Адриан, ставший впоследствии патриархом, царевичи Иоанн и Петр Романовы. По их указу монастырю отошли окрестные луга и леса.

В 1622 году персидский шах Аббас, покоривший Грузию, в числе военных трофеев привез в Персию и Грузинскую икону Божией Матери, украшенную серебром и золотом.

Для персов православная святыня представляла лишь коммерческий интерес, и икону выставили на торги. Стефан Лазарев, приказчик богатого купца Егора Латыкина, находившийся в Персии по торговым делам, с радостью выкупил икону и в 1629 году привез ее на родину.

Когда он показал образ своему хозяину, Егор Латыкин вспомнил, что некоторое время назад ему приснился необычный сон, в котором ему было приказано отослать Грузинскую икону в Черногорский (Красногорский) монастырь на Пинеге Архангельской епархии. Купец немедленно исполнил это повеление.

С первых же дней пребывания в святой обители образ стал почитаться как чудотворный. О нем узнал игумен соседнего монастыря – будущий митрополит Казанский Лаврентий, который заказал копию с обретенной святыни своему монаху-иконописцу. Этот список, сделанный с большой старательностью и молитвенным подвигом, был принесен в Казань, а впоследствии – в Раифский монастырь. По молитве к образу стали происходить чудесные исцеления: слепые становились зрячими, немощные вставали на ноги, а бесноватые получали очищение.

 

Миллион кирпичей

В монастырь мы попадаем через проездную арку в колокольне, над которой располагается церковь во имя Архистратига Михаила. Освящение надвратного храма в честь этого святого было, конечно, не случайным. Казанский купец Михаил Атлашкин, пожертвовавший на строительство колокольни один миллион кирпичей, пожелал, чтобы церковь носила имя его небесного покровителя. Могилу Атлашкина можно увидеть на монастырском кладбище, слева от входа. Его надгробие – единственное, которое сохранилось с дореволюционных времен.

На колокольне установлены девять колоколов, подобранных по тональности, поэтому здешний благовест отличается особой мелодичностью и является своего рода визитной карточкой обители.

 

Башни

Еще одна узнаваемая особенность – монастырская стена с дозорными башнями. Несмотря на многочисленные перестройки, она до сих пор хранит в себе «бунташный» дух ХVII века, когда монастырь был не только святой обителью, но и надежной крепостью с пушками и бойницами.

Выразительные зубцы, так напоминающие московский Кремль, служили, конечно, не столько для красоты, сколько для защиты, укрывая оборонявшихся лучников от неприятеля.

К сожалению, не все монастырские башни сохранились до наших дней. В ХIХ веке их было еще пять, сегодня – только три.

Внимательный паломник обязательно заметит фигурку ангела на флюгере Юго-Восточной башни. В ней, по преданию, жил когдато старец-затворник. Его тесная келия располагалась в «стакане» башни на втором ярусе.

Самая красивая, конечно, Южная. С главкой и крестом, она похожа на небольшую церковь. Но службы в ней не совершаются, хотя молитвы звучат непрестанно – в башне устроены монашеские кельи и небольшая свечная мастерская.

 

Самые-самые

Справа от Святых ворот мы видим церковь, освященную в честь иконы Божией Матери «Грузинская», построенную в 1842 году. В ней уживаются два архитектурных стиля: снаружи церковь отвечает всем требованиям классицизма, а внутри – роскошному русскому барокко.

В конце ХIХ века под руководством главного епархиального архитектора Ф. Малиновского на территории монастыря был возведен самый большой храм монастыря. В 1910 году его освятили во имя Святой и Животворящей Троицы.

Семиглавый красавец-собор славится великолепной акустикой. При его возведении использовался старый проверенный прием, найденный еще зодчими храма Святой Софии в Константинопле. В стены собора вмонтированы полые сосуды – голосники, которые придают звуку объем и особую выразительность.

Но главная особенность храма – его величественный иконостас, в котором не одни, как обычно, Святые врата, а трое. Это позволяет во время Причастия выносить три чаши одновременно. Слева от клироса располагается ковчег с плащаницей, справа – икона Божией Матери «Иверская» – благословение Патриарха Алексия II.

А самая маленькая церковь монастыря, которая вмещает всего семь человек, освящена в честь мучениц Веры, Надежды, Любови и матери их Софии. Ее построили в ХVIII веке вместо утраченного храма над братскими корпусами.

 

Корабль спасения

Еще старше – храм Преподобных отцев в Синае и Раифе избиенных, который был возведен в 1708 году. Это первая каменная церковь монастыря. Сначала она была одноэтажной, затем надстроили второй ярус, причем таким образом, что алтарные апсиды встали ступенькой одна над другой. И храм стал похож на корабль, несущий верующих ко спасению.

Первоначально верхняя церковь была освящена во имя святых Евстратия, Авксентия, Евгения, Мардария и Ореста. Теперь здесь храм Новомучеников Российских, которые, пострадав за веру в годы богоборчества, переняли славу святых отцов в Раифе и Синае избиенных.

…В 1928 году советские власти ввели окончательный запрет на богослужения в Раифском монастыре. Но 27 января 1930 года, в день памяти небесных покровителей обители, семеро оставшихся к тому времени монахов ослушались запрета. Наутро их арестовали. Уже 2 февраля состоялся суд, решением которого были приговорены к расстрелу иеромонахи Иосиф, Сергий, Варлаам, Иов, Антоний, послушник Петр и двое крестьян – Василий Гаврилов и Степан Абрамов. Еще 40 человек были сосланы в концлагеря. В день праздника Благовещения Пресвятой Богородицы новомучеников расстреляли.

В этом храме в 1993 году после длительного перерыва возобновились регулярные богослужения.

 

Особая страница

С 1930 по 1954 годы территория монастыря была обращена в ГУЛАГ, где содержались политические заключенные. В середине 50-х годов монастырские здания были отданы сначала под колонию, а впоследствии СПТУ для малолетних преступников.

К 1990 году архитектурный комплекс монастыря представлял собой плачевное зрелище: в Грузинском храме располагался клуб, в Троицком соборе оборудован токарный цех.

Дело о возвращении Раифской обители Церкви рассматривалось в Совете по делам религий при Совете Министров СССР. В 1991 году было, наконец, получено разрешение об открытии первого храма в монастыре.

Начало восстановительных работ благословил архиепископ Анастасий (ныне митрополит Казанский и Татарстанский). Их возглавил священник Петропавловской церкви села Гари отец Всеволод, который смог привлечь к восстановлению монастыря самые широкие слои общества. На его призыв откликнулись и крупные предприятия, и частные лица со всех уголков страны. Сегодня многочисленные имена жертвователей можно увидеть на памятной доске, размещенной на левой стороне от Святых врат.

В июне 1991 года в монастырские стены вернулся список иконы Божией Матери «Грузинская», который весь советский период хранился в кладбищенском храме Ярославских чудотворцев в Казани. Тогда же архиепископ Анастасий совершил первую Литургию во временном храме.

Наместником возрожденной обители стал игумен Всеволод (Захаров), ныне – архимандрит.

 

Молчаливое чудо

Если пойти по тропинке, ведущей к небольшой беседке у лесного озера, можно увидеть своеобразный памятник лягушке, которая разучилась… квакать. Именно такие необычные лягушки живут вблизи монастырских стен.

Но было время, когда они квакали настолько громко, что мешали монахам петь псалмы. И тогда иноки стали молиться о том, чтобы Господь избавил их от этой напасти. Случилось чудо – лягушки замолчали. Молчат и по сей день, хотя по берегу озера их водится в избытке.

Ученые не могут дать этому явлению научного объяснения. Все проведенные опыты дали обескураживающие результаты: привезенные издалека лягушки тут же замолкали вблизи монастырских стен, а те, которых увозили, уже в километре от святой обители заливались громким раскатистым кваканьем.

Молчание лягушек – настоящее чудо, которое может засвидетельствовать каждый, кто приезжает в Раифу. Случаются, конечно, и другие, возможно, не столь явные, но безусловно душеспасительные чудеса. Они происходят с теми, кто с чистым и открытым сердцем входит в Святые врата обители.

Ольга Пехтелева, Людмила Павлова

Фото любезно предоставлены пресс-службой монастыря