Ровно пятнадцать лет назад впервые в истории Русской Православной Церкви был канонизирован военный моряк – непобедимый Федор Ушаков.
Пример дяди
Федор Ушаков был еще совсем маленьким, когда его родной дядя Иван бежал из столицы и поселился в глухом лесу. Причиной этого поступка стала внезапная смерть товарища, который во время дружеской вечеринки упал замертво прямо на глазах собравшихся.
Ивана искали шесть лет, и когда нашли, императрица Елизавета Петровна спросила его, почему он покинул полк. «Чтобы спасти душу», – ответил отшельник. После монашеского пострига, на котором присутствовала сама императрица, Иван стал Феодором – будущим Санаксарским преподобным…
Пример родного дяди сильно повлиял на становление личности Федора Ушакова. Как сказано в житии: «Монах и моряк – они оба были воинами Христовыми, оба делали одно дело: ревностно служили Господу – на том поприще, на которое Он их призвал».
Чума
1775 год. Императрица Екатерина II принимает решение создать на Черном море линейный флот. Было устроено адмиралтейство, основан порт и город Херсон. В 1783-м сюда прибыл молодой капитан второго ранга Федор Ушаков. Как раз в это время в городе началась эпидемия чумы. Страшная болезнь тысячами уносила жизни людей…
Вся работа по строительству новых кораблей была остановлена, а команды выведены в степь. Капитан Ушаков установил особый режим для своей команды. Он разделил ее на артели. У каждой артели была своя палатка из камыша. Стоило кому-то заболеть, как его сразу отправляли в отдельную палатку, а старую вместе со всеми вещами сжигали. Общение между артелями было строго запрещено. Таким образом молодой капитан многих спас от смерти…
Битва при Тендре
1790 год. Начало Русско-турецкой войны. Черноморским флотом командует контр-адмирал Федор Ушаков.
Утром 28 августа турецкий флот стоял на якоре между Гаджибеем (ныне Одесса) и островом Тендра. Со стороны Севастополя показалась эскадра Ушакова, идущая под всеми парусами. В страхе турки стали рубить канаты и отходить к Дунаю. Подойдя ближе, эскадра вступила в бой. Флагманский корабль Ушакова «Рождество Христово» сражался сразу с тремя кораблями противника. Турки пустились в бегство, но флагман турецкого флота «Капудания» был сильно поврежден и отстал. Русские корабли окружили его, и на «Капудании» спустили флаг…
«Люди неприятельского корабля, выбежав все наверх, на бак и на борта, и поднимая руки кверху, кричали на мой корабль и просили пощады и своего спасения, – писал Федор Ушаков, – заметя оное, данным сигналом приказал я бой прекратить и послать вооруженные шлюпки для спасения командира и служителей, ибо во время боя храбрость и отчаянность турецкого адмирала Сайд-бея были столь беспредельны, что он не сдавал своего корабля до тех пор, пока не был весь разбит до крайности».
Когда русские приняли на борт турецкого капитана и его офицеров, «Капудания» взлетела на воздух. Взрыв огромного флагманского корабля вместе со всей казной турецкого флота произвел на неприятеля неизгладимое впечатление. После этого случая турки стали называть Ушакова грозным Ушак-пашой.
У мыса Калиакрия
1791 год. Турецкий султан призывает на помощь в борьбе против России африканский флот. Алжирский предводитель Сеит-Али обещал, что пойдет на абордаж и в кандалах приведет Ушакова в Константинополь…
31 июля на подходе к мысу Калиакрия Ушаков обнаружил турецкий флот, стоявший на якоре под прикрытием береговых батарей. В панике турки стали рубить канаты и ставить паруса. Воспользовавшись неразберихой, Ушаков повел свой флот между береговой батареей и турецкими кораблями, отрезая их от берега. Боевая линия турок была разбита, и они в очередной раз бежали с поля боя. Двадцать восемь судов разбросало по морю, большая часть экипажей была перебита…
В Константинополе праздновали курбан-байрам, когда к берегам подошли пять разбитых кораблей. Их палубы были завалены трупами, а корабль Сеит-Али на глазах у всех стал тонуть прямо на рейде. «Великий! Твоего флота больше нет», – доложили турецкому султану.
В декабре 1791 года был подписан Ясский договор, который положил конец Русско-турецкой войне и закрепил за Россией берега Черного моря и Крым.
После заключения мира с Турцией Федор Ушаков, как начальник порта Севастополя, приступил к починке кораблей и постройке пристаней. Матросы жили в низменной части города, где от болот Инкермана исходил тяжелый гнилостный дух. Люди часто болели и умирали. Ушаков построил для них госпиталь и казармы на более здоровом возвышенном месте.
Сохранились свидетельства его жизни в Севастополе: «Каждый день он слушал заутреню, обедню, вечерню и перед молитвами никогда не занимался рассматриванием дел военно-судных; а произнося приговор, щадил мужа, отца семейства многочисленного; и был исполненный доброты необыкновенной».
«И милость к павшим призывал…»
1796 год. Россия вступает в союз с Турцией против революционной Франции. Вице-адмирал Федор Ушаков был назначен командующим объединенными силами.
Перед эскадрой стояла задача освободить Ионические острова, главный из которых – неприступный Корфу. Новости, доходившие с этих островов, ужасали. Французские солдаты глумились над православными святынями: изымали из храмов мощи святых, сваливали их на землю, перемешивая кости. И только приход Ушакова остановил это поругание.
Русская эскадра освободила сначала остров Цериго, затем Занте. Местные жители, в основном православные греки, открывали двери русским и захлопывали их перед турками. Федору Федоровичу приходилось проявлять много терпения и такта, чтобы удержать турок от неоправданной жестокости.
Особенно не нравилось туркам милостивое обращение русских с пленными французами. Когда на острове Цериго приняли первых пленных, турецкий адмирал Кадыр-бей просил Ушакова: «По обещанию Вашему, французы надеются отправиться в Отечество и лежат теперь спокойно в нашем лагере. Позвольте мне подойти к ним ночью тихо и всех вырезать». Федор Ушаков решительно отверг это предложение, и турецкий адмирал крайне дивился этому.
Сражение за Корфу
18 февраля начался штурм Корфу. «Турецкие же корабли и фрегаты – все были позади нас и не близко к острову; если они и стреляли на оный, то чрез нас, и два ядра в бок моего корабля посадили, – писал адмирал, – остров усеян был нашими ядрами, сильною канонадою все почти батареи его истреблены и обращены в прах».
Началась высадка десанта. Озлобленные турки принялись резать головы всем французам, попавшимся в их руки. Греческий офицер Егор Метакса, сражавшийся в составе русской эскадры, вспоминал: «Наши офицеры и матросы кинулись вслед за турками, и так как мусульманам за каждую голову выдавалось по червонцу, то наши, видя все свои убеждения не действительными, начали собственными деньгами выкупать пленных. Заметив, что несколько турок окружили молодого француза, один из наших офицеров поспешил к нему в то самое время, когда несчастный развязывал уже галстух, имея перед глазами открытый мешок с отрезанными головами соотечественников. Узнав, что за выкуп требовалось несколько червонцев, но не имея столько при себе, наш офицер отдает туркам свои часы – и голова француза осталась на плечах».
Ушакову приходилось проявлять много терпения и такта, чтобы удержать турок от неоправданной жестокости
19 февраля 1799 года остров был взят. «Русские и здесь доказали, что истинная храбрость сопряжена всегда с человеколюбием, что победа венчается великодушием, а не жестокостью, и что звание воина и христианина должны быть неразлучны», – писал Егор Метакса.
Федор Ушаков сошел на берег и отправился в церковь для благодарственного молебна Богу. Греки встречали его звоном колоколов, улицы были украшены Андреевскими флагами, к ногам вице-адмирала бросали цветы, а дети целовали руки русских офицеров…
На освобожденных островах Ушаков сформировал новое правительство и восстановил на них православную епархию. За эту победу император Павел I произвел Федора Ушакова в адмиралы.
Отставка
1801 год. Российский престол после убийства Павла I занимает его сын, Александр I. «Большой флот – обременительная роскошь для России, нам не нужен статус морской державы», – говорят теперь при дворе…
Всю свою жизнь отдал Ушаков российскому флоту. Участвуя в крупнейших морских сражениях, не потерпел ни единого поражения. Более того, за все время его руководства военно-морскими силами страны Россия не потеряла ни одного боевого корабля и ни один моряк не был пленен.
В 1806 году Федор Ушаков подал прошение об отставке. «Душевные чувства и скорбь моя, истощившие крепость сил и здоровья, Богу известны – да будет воля Его святая. Все случившееся со мною приемлю с глубочайшим благоговением…»
Санаксары
1811 год. Ушаков уезжает из столицы и поселяется в Темниковском уезде. На родине, в Ярославской губернии, Федор Федорович владел несколькими деревнями, был у него и участок земли вблизи Севастополя. Но адмирал избрал тихую деревню Алексеевку вблизи Санаксарского монастыря, где все эти годы молился о нем его родной дядя – преподобный Феодор.
Адмирал никогда не был женат и, выйдя в отставку, взял на себя заботу о своих осиротевших племянниках. «В Великий пост живал в монастыре… для приготовления к Св. Тайнам по целой седмице, – писал о жизни Федора Ушакова иеромонах Нафанаил, – и всякую продолжительную службу с братией в церкви выстаивал неопустительно и слушал благоговейно; по временам жертвовал от усердия своего обители значительные благотворения; также бедным и нищим творил всегдашние милостивые подаяния и вспоможения».
Федора Ушакова похоронили в 1817 году в Санаксарском монастыре рядом с могилой дяди. «Мир запомнил его как великого флотоводца, мы – как великого милосердца», – писала уездная газета в день кончины адмирала.
Нетленные мощи
Спустя 127 лет останки Федора Ушакова оказались нетленными. Этот факт в 1944 году зафиксировала государственная комиссия, которую возглавил антрополог Михаил Герасимов. И хотя могила адмирала в 30-е годы была разграблена, сохранились его ботфорты, кипарисовый нательный крестик, остатки мундира и адмиральский погон золотого шитья.
По черепу Герасимов реконструировал облик великого флотоводца. Этот воссозданный портрет был отчеканен на медали адмирала Ушакова, учрежденной в том же 1944 году. Медаль стала высшей наградой для воинов-моряков за личное мужество и отвагу.
Под андреевским флагом "Закончилась всенощная. К небольшой церкви, в которой стоял гроб с честными останками Федора Ушакова, вышел крестный ход. Впереди несли хоругви, за ними следовали митрополит Смоленский Кирилл, другие иерархи и адмиралы, адмиралы… Лития завершена, адмиралы берут на плечи гроб с честными останками и выходят из храма, делают первый шаг. И тут на наших глазах совершается одно из чудес: сумрачное небо вдруг расступается и прямой плотный столб света падает на выход из церкви. Процессия высвечивается, над Федором Ушаковым расходятся тучи. Тысячи людей ахают, молятся. Оркестр грянул «Гром победы раздавайся!» Салют. К гробу подходят архиепископы и принимают останки Федора Ушакова на свои плечи. Отныне он под сенью Православной церкви. Но вот еще одна чудесная деталь. Мощевицу надо накрыть плащаницей. Монах, несущий ее, замешкался. И тогда коман- дующий Черноморским флотом проворно сорвал с древка флаг и накрыл им мощевицу. Вечером на приеме он просил не журить монаха: «Ведь ему, Федору Федоровичу, и предстояло отплыть в святую жизнь под Андреевским флагом его Черноморского флота». Из воспоминаний писателя Валерия Ганичева, выступившего с инициативой канонизации Ф. Ушакова
Однажды на Родосе
Эта история произошла во время нашего летнего отпуска. Мы с семьей, родителями и друзьями собирались посетить христианские святыни Турции. В силу разных обстоятельств добирались до турецкого города Мармарис разными путями из разных точек и… не рассчитали время, где-то потеряли час.
Самолет приземлился на Родосе за час до отхода единственного в этот день парома на Мармарис. Багаж, разумеется, мы получили последними. Когда опаздываешь, так бывает. Быстро садимся в такси. Паром отходит через полчаса. Билеты оплачены через Интернет, но их надо еще получить, затем регистрация и паспортный контроль – все-таки пересекаем государственную границу.
На паром рекомендуется прибывать за час. Мы прибыли за пять минут до отхода. Паром у причала, мы – в кассу. В кассе: «Вы опоздали». Мы: «Простите, у нас дети…» Билеты в руках, бегом на причал. Вот он – паром, но он уже на пару метров отошел от берега. Машем руками, показываем на часы, мол, без одной минуты! А паром медленно удаляется. Все дальше и дальше... Становится ясно: мы действительно опоздали.
Жара, чемоданы, трое детей… Рушится весь наш дальнейший план. Настала трудная минута, а в трудную минуту надо помолиться! Кому? Ответ пришел мгновенно – попросить помощи у святого адмирала. Наша семья и друзья принимали посильное участие в строительстве первого в Москве деревянного храма в честь святого праведного воина Феодора Ушакова в Новогирееве. Искренне, от сердца вырвались слова молитвы: «Святой адмирал, помоги, разверни паром!»
Паром удаляется, уже метров пятьсот от берега. Мы, расстроенные, сели на свои вещи. И вдруг – глазам своим не верим – разворачивается! Ясно видим борт, потом нос. Паром приближается обратно к причалу. На причал выбегает пограничник, ругается, но ставит в наши паспорта отметки о выезде из Греции. И – чудо! – мы поднимаемся на борт.
На нас смотрят сотни глаз – пассажиры, команда, капитан. Все хлопают, нас встречают овациями! Радостные, взмыленные подходим к бару и просим на греческом воды и кофе. Но нас не понимают. И тут всех осеняет: вокруг не греки, а турки. Разве это не промыслительно? Федор Ушаков развернул турецкий паром...
Ольга Стефанова, фото подготовлены автором
