Некогда русские богомольцы шли поклониться Гробу Господню пешком. А когда добирались до Святой Земли, то вставали на колени и целовали ее, читая радостный псалом. Некоторые после того с колен не поднимались, а привязав к коленкам лыковые лапти, шли вперед все семьдесят верст до Иерусалима.
Как бы ни ругали мы наш век технического прогресса, а все же пользуемся его благами, не осознавая подчас, от скольких трудностей и невзгод он нас уберегает. Чтобы оценить в полной мере наши преимущества, давайте обратимся к истории паломничества! И посмотрим, как совершали свой путь наши предки в века иные…
Цель их вела все та же, что и нас — прикоснуться к святыням, почувствовать себя частичкой целого, укрепить в себе веру. Но достичь ее им было намного труднее. Сейчас мы даже не можем себе представить, какие испытания обрушивались на паломников ХIХ века, не говоря уже о более ранних веках.
Как это было...
Черное море недаром зовется черным. Оно может быть таким грозным и неприветливым, что дерзнувшим довериться ему не поздоровится. На дне его до сих пор находят затонувшие корабли, в том числе и паломнические.
И вот мы на утлом пароходишке, направляющемся в Яффу. Он сплошь забит людьми, скотом и птицей. Шум и гомон с утра до ночи. А начиная с 3.00 каждый час протяжно кричит живой будильник ушедшей эпохи — петух. Как только чуть рассвело и впереди показалась Святая Земля, паломники встают на колени и запевают молитву.
В Яффском порту на каждый вновь прибывший корабль набрасываются арабы-носильщики (одежда их больше напоминает лохмотья, чем собственно одежду), на лодчонках перевозят на берег людей и багаж. Порт неприветлив — груды гниющих отбросов и рыбьей требухи. Пыль скрипит на зубах, будто рот набит наждачной бумагой. Всюду миазмы гниения и нечистот. Ослы и верблюды вопят под тяжестью ноши, огрызаются на погонщиков, те орут на них в полную глотку, а над всей этой какафонией плывет монотонный голос муэдзина.
На берегу так оживленно людно...
На берегу под табличкой «Императорское палестинское общество. Проездные билеты и наставления для странников ко Гробу Господню» сидит приветливый господин и дает разъяснения по поводу дальнейшего пути следования.
Выясняется, что до Иерусалима можно добраться по железной дороге всего четыре часа за три рубля пятьдесят копеек; восьмиместным дилижансом — за рубль семдесят пять. Можно снять и экипаж. Но это стоит уже пять рублей. И вот багаж грузят на верблюда, которого привязывают к задку колымаги. Багаж получался приличным, ведь зажиточные паломники брали с собой и самовар, и подушки, и перину, а иногда и живых кур-гусей (на всякий случай). Те же, кто победнее, брали с собой лишь холщовую котомку, медный или жестяной чайник (а то и без него, лишь выдолбленные из тыкв бутыли для воды) и паломнический посох.
Многие русские богомольцы шли пешком. А когда добирались до Святой Земли, то вставали на колени и целовали ее, читали радостный псалом: «Благослави, душе моя, Господа, и вся внутренняя моя святое имя Его». Некоторые после того с колен не поднимались, а привязав к коленкам лыковые лапти, шли вперед по кривым восточным улочкам попутных городов, по диким пустыням все семьдесят верст до Иерусалима.
На постой размещались согласно званию и средствам: для людей бедных кров и стол стоили все-го тринадцать копеек, но можно было поселиться и с комфортом за четыре рубля. Ночлег нередко представлял собой частный глинобитный дом, где кроме тощего тюфяка и таза никакой другой обстановки не было.
Подобен чистому стеклу...
И вот он, Иерусалим, впереди! И в памяти сами собой всплывают строки «Откровения»: «И я, Иоанн, увидел святый город Иерусалим, новый, сходящий от Бога с неба, приготовленный как невеста, украшенная для мужа своего. И услышал я громкий голос с неба, говорящий: се скиния Бога с человеками, и Он будет обитать с ними; они будут Его народом, и Сам Бог с ними будет Богом их. Он имеет двенадцать ворот и на них двенадцать Ангелов. Стена его построена из ясписа, а город был чистое золото, подобен чистому стеклу. Основания стены города украшены всякими драгоценными камнями: основание первое яспис, второе сапфир, третье халкидон, четвертое смарагд, пятое сардоникс, шестое сердолик, седьмое хризолит, восьмое вирилл, девятое топаз, десятое хризопрас, одиннадцатое гиацинт, двенадцатое аметист. А двенадцать ворот — двенадцать жемчужин: каждые ворота были из одной жемчужины. Улица города — чистое золото, как прозрачное стекло» (Откр. 21: 1-2).
Много претерпевали наши странники по дороге разных невзгод и несчастий, им грозили и природные стихии, и разбойники, и дорожные поборы. Да и в самом Иерусалиме не были они совершенно защищены от личных обид и оскорблений, если не имели при себе проводника-турка. Интересно в этом смысле описание путешествия братьев Вешняковых, калужских дворян, посетивших Иерусалим в 1805 году.
Так, однажды осматривая развалины церкви Иоакима и Анны в сопровождении постоянно проживавшего в пaтpиаpхии Русского иеромонаха Арсения, чуть выйдя за пределы церкви, Вешняковы внезапно были окружены мальчишками-арабами с кинжалами в руках, размахивая которыми, они преграждали им путь. А во время проводники-арабы отнимали у русских паломников набранную в Иордане воду и выпивали ее; «...оторвали, жалуются они, от седла и нашу кожаную матару, и выпив воду, порожнюю назад отдали. Воду в бутылках сохранили мы при сем через то, что по наставлению людей, бывавших на Иордане, скрывали под платьем».
Царский прием
Но в конце пути странников ждал прием царский. Те же братья Вешняковы описывают его в своих записках так: «По окончании утрени и прикладывания потом поклонников к св. иконам, роздали Греческие монахи всем нам по немалой свече из белаго воска и водили нас по другим церквам патриаршаго дома; наконец ввели в пространную палату, в которой разставлены многия скамьи с подушками и покрытая зеленым сукном. Здесь всех мужчин, женщин и малолетних посадили; после чего пришедшие епитроп и apxиерей возсели на особенных диванах по старшинству епархий, в присутствии коих угощали нас водкою и кофеем с сухарями; по угощении и отведении потом женщин и малолетних в назначенную для пребывания нашего палату, началось омовение ног путешествующих; около шести человек иеромонахов и иеродиаконов принесли кувшины медные с теплою водою, таз, мыло и полотенце. Мы разулись; а они омывали и отирали ноги поклонникам, которым предлежало целовать их головы, покрытыя камилавками. Таковое духовных лиц смирение произвело нас в умилительныя чувствования».
Тогда поняли путники, что недаром их путь был столь тяжел и тягостен, ведь Свет сияет ярко лишь для глаз уставших от темноты. И поняли они еще, как ждали их на Святой Земле…
Ольга Федоровская
